Повенчанные судьбой

Хорст Патриция

– О! – бессильно простонала Кэтлин. – Какой сюрприз встретить тебя здесь!

– Рад увидеться. – Его голос был холодным, как у незнакомца. – Как поживает "вечный город"?

– Рим мне очень понравился, – ответила она, умудрившись при этом даже выдавить из себя улыбку. – Вообще поездка получилась захватывающей. Мне многое удалось узнать.

– Думаю, мы оба многому научились. Гораздо большему, чем могли ожидать.

Как же получилось, что его голос казался ей теперь таким далеким и равнодушным? Как будто она всего лишь одна из тех девчонок,

чье имя он едва помнил со школьной поры!

– Не уверена, что поняла, куда ты клонишь, – настороженно ответила она.

В этот момент по лицу Брайса пронеслась тень сомнения, и в какую-то минуту Кэтлин показалось, что ей удалось растопить лед, сковавший его сердце…

Приободрившись, она уже приготовилась было сказать ему самое важное, когда внезапно дверь открылась и из магазина вышла изящная брюнетка в розовом берете и накидке с капюшоном.

– Прости, дорогой, что заставила тебя мерзнуть, – защебетала она, помахав перед его носом картонным пакетиком. – Я хотела сделать тебе сюрприз. – Заметив Кэтлин, она улыбнулась. – О, привет! Наверное, я вам мешаю?

– Нет, что ты! – Брайс демонстративно взял девушку под локоть.

Широко раскрыв глаза, та перевела удивленный взгляд с Брайса на Кэтлин.

– Но ведь вы же знаете друг друга, так ведь? – недоверчиво спросила она.

– Больше нет! – задыхаясь, выдавила из себя Кэтлин и поспешила прочь.

Родители, обеспокоенные подавленным настроением дочери и считающие, что та слишком драматизирует события, в январе отправили ее учиться в Брансуик, на Юго-Восточное побережье. Они справедливо рассчитывали, что солнце, великолепный климат такого штата, как Джорджия, окажут благотворное влияние: быстро восстановят ее силы и вернут душевное спокойствие.

И она была рада избавиться от всего того, что напоминало бы ей о недавнем прошлом, о своей потере.

Опасаясь случайной встречи с Брайсом Джорданом, Кэтлин в последующие три года приезжала домой редко и гостила, как правило, очень недолго. Разделенная расстоянием, ее дружба с Джейн постепенно таяла. Старые подруги сменялись новыми, и со временем ей начало казаться, что если она даже и не полностью забыла все предыдущие невзгоды, то уж ее душевные раны потихоньку зажили. Так продолжалось до последнего курса, когда Харриетт неожиданно прислала ей газету с объявлением о свадьбе лейтенанта Брайса Джордана.

Именно тогда она поняла, что ей так и не удалось залечить свою рану. Она открылась и отдалась в душе нестерпимой болью, ведь Кэтлин узнала к тому же, что супругой Брайса Джордана стала ее лучшая подруга Джейн Феллер…

Теперь Джейн была мертва, а Кэтлин Хейнз и Брайс Джордан снова очутились в одном городе. И она оказалась такой же влюбчивой, как в юности. А он – таким же ненадежным и бессердечным, как и прежде. Ничто не изменилось.

Замахнувшись кулаком, Кэтлин ударила по зеркалу в надежде разбить его. Ей хотелось лишь одного – хотя бы на время избавиться от отражения двадцатишестилетней дуры, тупо смотрящей на нее немигающим взглядом…

Но зеркало лишь слегка

покачнулось, толстое стекло даже не треснуло. И отражение в нем осталось таким же, как и секунду назад.

Кэтлин с отвращением отвернулась. Как можно было позволить этому человеку оказывать на нее такое влияние? Что же сделать теперь, чтобы разорвать невидимые цепи, которыми она была прикована к нему?

Ответ напрашивался сам. Придется снова совершить побег. Ведь пока их с Брайсом пути в этом мире пересекаются, она никогда не сможешь ощутить себя по-настоящему свободной. И он по-прежнему будет играть на ее чувствах, вносить сумятицу в ее жизнь.

Решение было принято, Кэтлин прошла в спальню и принялась копаться в комоде, стремясь не упустить ни минуты ценного времени. Она должна собрать все необходимые вещи и отправиться в путь, прежде чем Брайс успеет это понять. Ей предстоит отыскать себе другое место, где можно будет обосноваться и начать новую жизнь. Какое-нибудь достаточно удаленное, где он не сможет достать ее…

Но повестка в суд, доставленная следующим утром, отменила бегство из города. Кэтлин предписывалось явиться как потерпевшей на судебное разбирательство по делу Хэнка Мэллона, обвиняемого в оскорблении личности и нанесении побоев. Заседание было назначено на начало апреля. Впереди ее ждали еще шесть долгих недель.

Да-а, побег не получится быстрым и безболезненным, как она задумала!…

Брайс знал, что причинил Кэтлин боль, когда после осмотра двора вдруг собрался и уехал. Ей могло показаться, что он сбежал. По крайней мере, со стороны это выглядело именно так. Но открытие, которое он для себя сделал, обойдя вокруг дома и кое-что обнаружив, заставило его быть сдержанным и внешне ничем не выдавать свою досаду и злость. Ведь расскажи он обо всем Кэтлин, та расстроилась бы даже сильнее, чем при его внезапном и невнятном уходе.

Сейчас надо держаться подальше от нее, пока ему не удастся разобраться с проблемами, которые им же самим и созданы, а расплачиваться за которые приходится ей. На снегу возле своего автомобиля, почти вплотную к нему, он обнаружил две очень глубокие канавки, образованные колесами отъехавшей машины. Человек с фонариком, заглянувший в окно гостиной, поспешил поскорее убраться, как только понял, что его заметили. И так поспешил, что, резко стартовав, слегка задел машину Брайса, на правом заднем крыле которой осталась четкая царапина со следами темно-зеленой краски.

Но это было не единственное открытие, сделанное им в ту ночь. Он не соврал Кэтлин, когда сказал, что заметил на лужайке перед входом в дом чьи-то следы. Просто не стал сообщать ей о том, что их могли оставить лишь очень дорогие женские сапожки, узкие и с заостренными мысками.

Едва ли нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что кто-то узнал его "торнадо", оставленный возле ограды особняка семьи Хейнз. Этот неизвестный был неважным водителем и ездил на темно-зеленом автомобиле. Только полный идиот не смог бы теперь выстроить всю логическую цепочку.