Поверь и полюби
Шрифт:
– Уверена.
Николас недоуменно посмотрел на мисс Беннинг.
– Мисс Джулиан всегда очень опасается за свое здоровье, милорд, – с еле заметной насмешкой в голосе сказала камеристка.
Николас почесал сначала подбородок, потом запястье руки. Зуд не проходил. Но сейчас его больше беспокоило не это. Проклятие! Он-то надеялся, что Джулиан не из тех нередко встречающихся особ женского пола, которые больше всего на свете пекутся о собственном самочувствии!
Линдхерст приготовился к худшему…
Тем
Линдхерст посмотрел на молодую гостью и мигом забыл про чесотку. Когда несколько мгновений назад Николас услышал ее тоненький голосок, в котором звучала серьезная тревога по поводу возможной инфекции, он представил себе худенькое, бледное существо, излюбленным занятием которого является пребывание в обмороке. Но увидел нечто совершенно неожиданное…
Девушка просто дышала здоровьем. Казалось, что она готовится прожить как минимум лет сто. А может, и того больше… Назвать ее красивой – это не сказать ничего. Если бы Квентин был здесь, он бросился бы к ногам Джулиан при одном взгляде на пышные золотистые волосы и стройную, чувственную фигуру! Но и Николас был настолько поражен, что в первый момент даже забыл о светских манерах, которыми всегда отличался. Он замешкался и далеко не сразу сделал шаг навстречу гостье. Опомнившись, молодой лорд необычно скованным и неловким движением предложил ей руку.
Джулиан неожиданно смутилась, пожала плечами и отступила на полшага.
– Нет… Прошу вас… Не надо… Я… я…
– Ради Бога, Джулиан! – кинулась на выручку Линдхерсту леди Чедвик. – Возьми под руку его сиятельство и поприветствуй как положено!
Джулиан упрямо смотрела на мать и качала головой:
– Я никогда ничего подобного не делала и делать не буду! Лорд Линдхерст совсем недавно приехал из Лондона, а каждому известно, что в нашей столице все поражено инфекциями. Самыми страшными! Особенно в это время года. – Она взглянула на Николаса своими огромными, ставшими от страха еще более широкими глазами и добавила: – Может быть, он уже подхватил какую-нибудь ужасную болезнь, но сам об этом не знает!
Николас открыл рот, чтобы запротестовать, но тут со стороны лестницы донесся громкий голос маркиза:
– Леди Чедвик! Леди Джулиан! Прошу вас пожаловать к нам в Хоксбери!
Николас облегченно вздохнул. Слава Богу! Пусть теперь отец занимается и мамашей, и этой девицей, которая боится заболеть какой-нибудь болезнью. С него довольно!
– Дорогой лорд Бересфорд! – воскликнула леди Чедвик. – Я так счастлива снова увидеться с вами! Надеюсь,
– Что? Что?! Что?! – во весь голос закудахтала леди Джулиан, подобно наседке на яйцах. – Его жена больна?!
– Спокойно, девочка! – проворчала миссис Чедвик. – Болезнь маркизы не представляет для тебя никакой опасности, так что давай спокойно войдем в дом. Там можно отдохнуть и освежиться.
– Нет, я не могу! – вновь заупрямилась Джулиан. – Нельзя входить в дом, если там есть больной!
– Делай, что тебе говорят! – потеряла терпение миссис Чедвик. – Иначе получишь подзатыльник!
– Ну что ж, бей меня! – Джулиан, чуть не плача, продолжала настаивать на своем. – Бей, но я отказываюсь входить в заразный дом и прикасаться… прикасаться вот к ним… Потому что если в помещении есть хоть один больной, то все остальные становятся носителями инфекции!
Она показала пальцем на Николаса и его отца.
– Глупая девчонка! – снова прикрикнула на дочь миссис Чедвик. – Даже слепому видно, что лорд Линдхерст и маркиз Бересфорд совершенно здоровы!
Лицо Николаса вдруг исказилось сильнейшей судорогой, на лбу выступили красные пятна. Он схватился за перила крыльца и сдавленным голосом проговорил:
– Отец, помоги мне подняться по лестнице…
– Колин, что с тобой?! – испуганно воскликнул маркиз. – Ты весь покраснел! И какие-то прыщи на лице!
– Аллергия на фруктовые тарталетки.
– Аллергия?
Глаза у Джулиан полезли на лоб. Она испуганно схватила за руку леди Чедвик.
– Маменька! Ты видишь?
– Вижу. У лорда Линдхерста аллергия на фрукты.
– Какая аллергия?! Это сифилис! Срочно уезжаем отсюда! Скорее!
Джулиан бросилась назад в карету, маркиз же с грустью сказал ее матушке:
– Вам действительно лучше увезти дочь домой, леди Чедвик. Вижу, что даже Господь Бог не заставит ее войти в наши двери.
– Да, милорд, – вздохнула леди Чедвик. – Вы, видимо, правы…
Когда экипаж уехал, маркиз подошел к Николасу и, обняв его за талию, осторожно повел вверх по лестнице.
– Колин, – с беспокойством спросил он, – не послать ли Джулиуса за врачом?
Николас неожиданно схватил отца за руку. Новая судорога исказила его лицо, он застонал, согнулся и прижал другую руку к животу…
– Мне надо… в туалет… и поскорее…
– Знаете, Софи, вы исключительно красивая девушка, – говорила маркиза, перелистывая модный журнал. – Наверное, у себя на родине у вас было много поклонников. Ведь так?
Софи с беспокойством посмотрела на хозяйку. Ей был очень неприятен этот вопрос. Меньше всего сейчас она хотела бы обсуждать с маркизой свои сердечные дела. Софи могла разрыдаться, волей или неволей думая о своей несчастной любви к Линдхерсту.
Опустив глаза, Софи пробормотала: