Поверь мне
Шрифт:
Глава двадцатая. Кошмар.
По ушам бьет пугающая тишина. Ничего нет рядом, только одна пустота. Открываю глаза и первое что вижу знакомые обои с роботами. Я помню их, помню это место — это кошмар всей моей жизни. В том углу стояла моя двухъярусная кровать, мама говорила, что очень хотела ещё братика мне, потому, когда покупали кровать, рассчитывали на двоих детей. Рядом тумбочка, на ней как обычно бардак, сваленные в кучу книжки, мама часто читала сказки на ночь. Моя любимая была… Снежная Королева? Почему она?
Трус, какой же я был трус.
Оправдывать себя тем, что это ничего бы не изменилось, не стоит, я должен был хотя бы попробовать. Хотя бы раз не просто смотреть сложа руки, лучше бы это мне стоило жизни, чем ей. На ковре между кроватью и шкафом разбросаны игрушки, кажется тогда я собирал огромную башню из конструктора. Вот он раскидан, никто его не будет собирать больше никогда.
Поворачиваю к двери, она приоткрыта. Со щели пробивается свет и звуки резко бьют по ушам. Все как тогда было, все тот же сценарий. Мама плачет, всхлипывает громко, даже здесь слышно, хотя они в спальне.
— НЕ РЕВИ! — кричит отец так громко, что вздрагиваю всем телом.
Всхлипы стихают, чувствую, как дрожу всем телом. Смотрю на дверь боясь пошевелится.
— Не реви, сука! — уже тише повторяет и слышу, как грохот, что-то разбилось.
— Не надо, прошу, не надо, — умоляет сорванным голосом мама.
— Это ты, ты виновата! — до боли знакомые нотки в голосе.
— Почему? Как, как я могла это узнать? Ты же знаешь мою мать, она никогда не говорила, что…
Звук громкой пощёчины, кто-то падает на пол, кашляет. Это точно мама, делаю шаг к двери, но останавливаюсь. Страх сковывает, становится трудно дышать.
— Ты знала! Чей он, дорогая? Чей этот ублюдок? Неужели ты так низко пала, что даже с этой тварью мне посмела изменить? — отец снова впадает в бешенство, слышу, как вскрикивает мама.
Матерится после чего слышу звук удара, за ним крик мамы. Делаю ещё несколько шагов к двери, почти хватаюсь за ручку двери, но снова останавливаюсь.
— О чем ты говоришь, вы же как две капли похожи! Разве время сейчас думать об этом? Наш ребенок, ты же понимаешь, что с ним происходит! Умоляю, мы должны помочь ему…
Мама громко плачет, всхлипывает судорожно, умоляет отца, но мольбы никогда на него не действовали.
— Этому ублюдку? Этой твари? Ты же знаешь, единственное что ему не помочь! Единственное что можно сделать — это прекратить его мучения заранее!
Послышался шум, дверь скорее всего в спальню с грохотом врезалась в стену. За ней ударилась о стену уже дверь в мою комнату, от испуга пошатнулся и упал на спину. Мигнул свет с коридора, но его сразу заступила огромная фигура отца. Черты лица искажены гневом, не
— Нет! Не надо! — кричит мама, отталкивая его с порога и забегая в комнату.
Падает на колени, прижимает к себе, я как будто и сейчас ощущаю запах лаванды, мёда и корицы. Мама всегда пахла так, никогда не забуду этого запаха. Не забуду перепуганного лица, избитого в кровь, но все равно красивого. Длинных русых волос, которых она никогда не заплетала. Тонких изящных рук, которыми обнимала.
— Не смей его трогать! — кричит, прижимая к себе с такой силой, что нечем дышать.
— И ты… защищаешь эту тварь? — голос отца дрожит от ярости.
Не понимаю, это все из-за меня? Но что я сделал? Что я сделал не так.
— Мама, папа, что происходит? — спрашиваю еле слышно, но мне никто не отвечает.
Мать смотрит только на отца, испугано, как загнанный зверь.
— Отойди, — требует холодно отец.
— Нет! Он твой сын, я не позволю тебе этого сделать! — мама перестает обнимать меня, задвигает себе за спину.
Поднимается на ноги, выставляет руки перед собой, как будто обиться что отец что-то сделает мне плохое. Лучше бы она боялась за себя, это я должен был ее защищать, это я должен был стоять впереди.
— Отец, — зову испугано.
Не понимаю, ничего не понимаю.
— Не называй меня отцом! — выкрикивает он и я испугано зажмуриваюсь.
— Но он твой сын, разве ты не понимаешь? — мама снова плачет.
— Я просто хочу запомнить его таким, можешь ты это понять или нет? Не таким, которым станет после! Хочу хоронить своего сына, а не эту тварь!
Кругом темнота, не могу открыть глаза. Просто не могу. Сжимаюсь, закрываю голову руками, как будто это может меня защитить. На глазах выступают слезы, мне так страшно.
— Нет! — кричит резко мама.
Слышу возню, они дерутся друг с другом. Мама резко вскрикивает, а потом что-то падает. Резко открываю глаза и поднимаю голову. Вижу лицо мамы, даже с синяком под глазом, разбитыми и припухшими губами, она улыбается.
— Максим, — шепчет моё имя.
Холодная рука касается моей щеки, на ней кровь. С живота торчит ручка ножа, белая длинная ночная рубашка оказывается в красный.
— Мама, — резко выдыхаю.
— Ты только живи, хорошо? — шепчет подаваясь вперед.
Обнимает в последний раз, чувствую знакомый запах, обнимаю в ответ. В коридоре возле стены сидит на полу отец. Его руки дрожат крупной дрожью, он смотрит на них как будто не может поверить в то что сделал.
А на его лице, вижу то что никогда не видел раньше — слёзы, катятся градом по щекам и бороде. Идет отсчет, он бьется у меня в ушах. Слишком поздно понимаю, что это биения сердца мамы. Отсчёт заканчивается и снова наступает полнейшая тишина, за которой начинается мрак.
***