Поверь своему сердцу
Шрифт:
«А я значу?» – Она вовремя остановилась и не задала этот вопрос вслух. Ответ ей ни к чему. Не важно, значит она что-то для него или нет. Даже если и значит, ничего не изменится. Только ей будет еще больнее.
– Не говорите так, – сказала Гарриет. – Вы женитесь на ней. Вас должно связывать нечто большее, чем брачный обет и наследник чистейших голубых кровей. Она – человек. Любовь и забота нужны ей не меньше, чем любой другой женщине.
– Гарриет, – произнес Тенби, – не пытайтесь пробудить во мне совесть. Я подозреваю, что у меня ее просто
Как только они вошли в дом через заднюю дверь, к ним приблизился лакей и, учтиво поклонившись, сообщил Гарриет, что в утренней столовой ее ждет леди София.
– Не столько ждет, я полагаю, сколько призывает громовым голосом, – сказал герцог. Он велел лакею отвести детей в детскую и позвать няню, а затем снова предложил руку Гарриет:
– Я провожу вас к старой драконихе.
– Нас не должны видеть вместе, – сказала Гарриет.
Но он лишь нетерпеливо хмыкнул в ответ и стал нащупывать ручку монокля. Гарриет взяла его под руку.
Леди София сидела во главе стола и жевала гренок. Герцогиня Тенби сидела рядом, перед ней стояла чашка с чаем. Графиня Барторп стояла с чашкой в руке. Гарриет показалось, что она, забыв надеть шубку и спрятать руки в муфту, ступила прямиком в январское утро, когда герцог высвободил ее руку, чтобы поздороваться с тетушкой и другими дамами. Гарриет к тому же только сейчас осознала, что не успела подняться к себе и причесаться.
Леди София раскрыла ей свои объятия.
– Вы гуляли, моя крошка?! – воскликнула она. – Как я рада, что вы не тратите времени зря и сполна насладились чудесным утром, отчего на ваших щечках расцвели розы. Ты заметил, Арчибальд? Поцелуйте меня, детка, и скажите мне «С добрым утром!».
Брачный контракт был обсужден во всех подробностях, обе стороны пришли к полному взаимопониманию. Граф Барторп обменялся сердечным рукопожатием со своим будущим зятем. Дело было сделано. Если не считать, что герцог Тенби еще не предложил руку и сердце самой леди Филлис. Он должен был сделать это в течение дня, чтобы назавтра они смогли вместе появиться в церкви, а за ужином в понедельник предстояло впервые объявить о помолвке. По случаю предстоящего события на ужин были приглашены наиболее важные соседи.
Когда с формальностями было покончено, герцог, дабы привести мысли в порядок, отправился в сад. Он решил пойти за дом, чтобы побродить в одиночестве. Но там раздавались детские голоса, и герцог поначалу был раздосадован, однако, услышав звонкий девичий смех и ответный хохот детей, остановился, очарованный прелестным зрелищем: раскрасневшаяся и растрепанная Гарриет играла с детьми. Судя по всему, она чувствовала себя прекрасно, несмотря на то что двое старших оказались при ближайшем знакомстве просто-таки маленькими монстрами.
Его вдруг поразила мысль о том, что в ее возрасте Гарриет должна была бы давно уже стать матерью, но, как видно, старый муж лишил ее этой радости. К тому же Тенби подумал, что сейчас ей в самый раз заняться поиском мужа, который
Конечно же, едва они с Гарриет вместе вошли в столовую, бабушка стиснула губы, а если бы она еще больше выпрямила спину, то наверняка опрокинулась бы назад. Она не сказала ни слова, пока Тенби провожал ее наверх, а он не стал ничего объяснять и только сообщил, что они с Барторпом обо всем договорились и сегодня днем он сделает предложение леди Филлис. Было ус-ловлено, что никто не будет слоняться поблизости, когда они с леди Филлис отправятся на прогулку по парку. Бабушка чуточку наклонилась вперед и ледяным тоном проговорила, что ей приятно это слышать.
Герцогу хотелось бы почувствовать радостное волнение, когда после ленча он отправился на прогулку с леди Филлис, но он не чувствовал ничего похожего. Кажется, все были предупреждены: хотя герцог вежливо приглашал присоединиться к ним, никто на его приглашения не откликнулся. Девушка, шедшая рядом с ним, была, без сомнения, красива, элегантна и изысканна, но у него из головы не выходила Гарриет. Больше, чем прежде, он хотел бы повернуть время вспять и повести с Гарриет в Кью совсем другой разговор. В эту минуту он вспомнил, как Гарриет осудила его сегодня утром. Леди Филлис хочется любви и внимания, как и всем женщинам, сказала ему Гарриет. Герцог Тенби тихо вздохнул. Быть может, в нем затеплится хотя бы искорка совести.
– Красивый парк, – обронил он. – Я слышал, он считается одним из самых живописных парков Англии.
– За ним очень хорошо ухаживают, – сказала Филлис. – А я наслышана о вашем парке, ваша светлость. Кажется, он замечательный?
– Он не так строго спланирован, – возразил Тенби, – но чрезвычайно удобен для верховой езды. И оленям там раздолье.
Несколько минут они вели светскую беседу.
– Не позволите ли вы мне, – наконец произнес герцог, – перевести наш разговор на более личную тему?
– Да, конечно, – ответила Филлис.
Оба они отлично знали, почему отправились на прогулку без сопровождения родственников. Все происходит слишком холодно и расчетливо, думал герцог, с неловкостью поглядывая на леди Филлис. Право же, она очень мила. Она заслуживает более заинтересованного и нежного отношения. Наверное, она мечтала о любви, ведь все девушки мечтают о любви. И ему больше пристало бы испытывать любовное волнение, предлагая руку и сердце своей избраннице. Это не должна быть заранее обговоренная деловая встреча. Все эти дни прошли в деловых переговорах. «Деловые переговоры» – так бабушка и называла их сватовство. «Союз» – это слово употребила Гарриет. Договор. Союз двух домов, но не двух сердец.