Поверь в мою любовь
Шрифт:
– Знаешь, я могла бы тебя таким образом задушить. Мне и в самом деле очень хотелось сегодня это сделать.
– О, уже становится интересно, – ответил Марко, лаская грудь девушки сквозь ткань платья и начиная растегивать на платье пуговицы. – Ты – моя раба любви, но я должен доверить тебе и свою шею.
– И ты не боишься, что я тебя задушу?
Марко от души рассмеялся, начиная приподнимать юбки Кристины и расстегивать свои брюки.
– Взбирайтесь на мою мачту, миледи, и душите меня.
Все еще продолжая смеяться,
– Ты все так же меня ненавидишь? – прошептал Марко.
В улыбке девушки читалась бесконечная любовь, но женские ножны крепко обхватили упругое копье Марко.
– Я ведь душу тебя, правда?
– О да, – с трудом вымолвил Марко и раздвинул ноги девушки еще шире. Он почувствовал, как в плечи его вонзаются ногти Кристины и, заглянув в ее полное страсти лицо, спросил: – А теперь качайся, милая.
– Качаться? Но в какую сторону?
– В любую.
– О Марко.
И до тех пор пока день стал клониться к закату, они исступленно раскачивались в самые разные стороны.
И все же Кристина так и не попросила у него прощения. Но это больше не казалось Марко трагедией. Кристина была ЕГО, а это для него куда важнее любого извинения. Ведь он мог теперь хоть каждый день привязывать ее к своей постели и любить до тех пор, пока не успокоит свою уязвленную гордость. Нет, он будет использовать для этой цели гамак, который подойдет здесь куда больше.
Вот какие мысли родились в голове Марко во время ужина. Настало время положить конец недоразумению. Да, она причинила ему боль, но была слишком упрямой, чтобы в этом признаться. Он уже не один раз намекал ей на это, но старания его так ни к чему не привели. Хватит. И потом, проведя несколько часов за раздумьями и молитвами, Марко понял, что ставит свое уязвленное самолюбие куда выше их будущего. А самолюбие было одним из самых страшных грехов, разрушающих на своем пути и любовь, и привязанность.
Поэтому Марко не придавал теперь большого значения тому, что так и не услышал от Кристины этого волшебного слова «прости». Когда они исступленно любили друг друга сегодня днем в той брошенной хижине, он понял, что вполне хватит и простого «я тебя люблю». Марко улыбался своим воспоминаниям, и просто чудо, что никто не заметил, как они вернулись домой, вымокшие до нитки.
Теперь же Марко хотел только поскорее положить конец этому притворству. Он хотел, чтобы Кристина была его женой, спала с ним в одной постели, рожала ему детей, и вообще, была частицей его жизни. Ему до смерти надоело выслушивать планы дона Джованни, который собирался увезти девушку в Венецию. Она принадлежала только ему, Марко! И давно пора уже известить об этом всех остальных.
– Дон Джованни, – резко начал Марко. Замолчав на полуслове, дон Джованни вопросительно взглянул на Марко.
– Да, мой друг?
Взглянув на Кристину Марко перевел глаза
– Теперь, когда Кристина благополучно вернулась к нам, а предавший ее Чарлз Рутджерс сбежал, я должен сделать относительно нее некоторое объявление.
– Да?
Только Марко открыл было рот, чтобы продолжить, как с места вскочил вдруг Витторио и угодливо заявил своему отцу.
– Я тоже хотел бы сделать объявление, касающееся Кристины.
Дон Джованни перевел растерянный взгляд со своего друга на сына.
– Да, сын мой?
Витторио окинул Кристину взглядом, полным ледяного презрения.
– Я отказываюсь жениться на Кристине. Она была похищена пиратами и это, конечно же, не прошло для нее бесследно. – Замолчав, он перевел взгляд на Марко, который едва сдерживался, чтобы не вскочить из-за стола и убить его. Потом продолжил: – К тому же у девушки довольно старнные отношени с ее ДЯДЕЙ.
Не в силах сказать что-либо, дон Джованни смотрел на сына широко раскрытыми глазами. Голова донны Флоры после слов Витторио резко дернулась и, простонав, бедная женщина тихо сползла на пол. А дон Джованни был настолько потрясен, что не сразу даже бросился ей на помощь.
В этот момент с места вскочила Кристина и подбежала к Витторио.
– Марко никакой мне не дядя. Это человек, которого я люблю.
Улыбнувшись, Марко посмотрел на девушку.
– Н-но, сын мой, – воскликнул дон Джованни, усаживая наполовину пришедшую в себя донну Флору на стул и помахивая перед ее лицом ладонью, – ты должен жениться на Кристине! Ведь мы обо всем уже договорились!
Витторио показал на Антонию, державшуюся в тени, и сделал ей знак подойти. Тогда служанка с готовностью шагнула вперед, он, обняв ее за плечи, объявил:
– Я собираюсь жениться на Антонии. Она покорна и благочестива, какой и должна быть жена. Ей дали скромное образование, но это не главное. К тому же, – Витторио покраснел и с гордостью прибавил: – она ждет от меня ребенка.
В ходе этого откровения глаза донны Флоры стали понемногу закатываться, и она снова лишилась чувств. Потрясенный супруг на этот раз даже этого не заметил.
Он переводил полный ужаса взгляд с Витторио на Антонию.
– Что ты сказал об этой служанке?
– Она ждет от меня ребенка, отец.
– Бог мой! – Заметив, наконец, лежащую на полу, супругу, дон Джованни в очередной раз поспешил на помощь.
Но в этот момент поднялась с места Жовита.
– Я тоже должна кое в чем признаться, папа! Посмотрев на Джузеппе, она расплакалась.
– Я страшно согрешила! И теперь я беременна от священника!
Джузеппе посмотрел на Жовиту и глупо ей улыбнулся.
Когда Жовита произнесла все признание, дон Джованни как раз усаживал донну Флору на стул. Он тотчас бросил ее и метнулся к Джузеппе, норовя вцепиться ему в горло. Донна Флора в очередной раз лишилась чувств и упала на пол.