Поверить в чудо-3
Шрифт:
После ужина, когда мужчины разошлись спать, женсовет Коляда слушал отчёт Ольги о том, что происходит в её жизни, а также планы девушки на будущее.
– Свой кабинет - это хорошо, - резюмировала Зоя, - ты сможешь легально работать силой, а как же твой Салон тут, в городе?
– Не брошу и обязательно буду приезжать, чтобы принимать самых тяжёлых пациентов, - ответила матери Ольга.
– Но, сама понимаешь, моя жизнь сейчас - в Киеве и менять я её не намерена.
– А вот это плохо, -
– Я не о работе говорю, а о личной жизни. Почему ты махнула на неё рукой? Три года миновало после смерти Виктора, пора бы уж задуматься о новой семье и о детях.
– Поддерживаю, - вскинулась мать, - я хочу внуков. Неважно, мальчиков или девочек, но хотя бы одного можно же родить для начала?
– Девочка нужна обязательно, чтобы силу рода продолжить, - добавила баба Надя, - и не тяни с этим, пока ты молодая и здоровая, внучка. Не хочешь замуж - ладно, сейчас такое время, что штамп в паспорте для рождения ребёнка - не главное...
– Нет, - решительно заявила Ольга, - у меня всё будет правильно, то есть, вначале брак, а затем ребёнок. Я хочу, чтобы у маленького были и мама с папой, и дом, и вы все.
– Так мы ж об этом и говорим, - кивнула, улыбаясь, Зоя.
– Рассказывай, кто это? ...Молчишь? Я ведь уже поняла, что у тебя кто-то появился. Кто?
– Он ещё не появился, но пытается изо всех сил, - хмыкнула Ольга.
– Я пока думаю.
– Хочешь погадаю?
– предложила мать.
– Не нужно, я вообще по жизни фаталистка, если Богу угодно, чтобы этот человек стал для меня кем-то важным, так оно и будет.
– Только не тяни долго, - вздохнула Зоя, - а то неопределённость убивает чувства очень быстро.
Киев встретил заторами. Уже на окружной, медленно двигаясь в крайнем ряду, Ольга вздыхала. "Все возвращаются после праздников, вот и пробки. А я ведь могла ещё вчера приехать, но так хотелось лишний день побыть с родными, вот теперь ползу". Дома девушка оказалась спустя лишь два часа, недовольная и уставшая. Закинула бельё в стирку, разложила продукты в холодильнике, которые мать и бабушки еле впихнули в багажник (а что же еде пропадать, столько наготовили) и нырнула в ванную. Уже перед сном набрала номер Дыма Сокоры и договорилась о совместной поездке в мастерскую за поясом.
– Чем занималась в эти дни? Отдыхала?
– поинтересовался Дима.
– Если объедание можно назвать отдыхом, то да.
– Не понял...
– Святой вечер, Дым, как не понять?
– А-а, - отозвался.
– В нашей семье это было не принято. Родители - коммунисты и убеждённые атеисты, к вере относились сугубо отрицательно. Правда, после смерти отца мама свои взгляды на церковь поменяла и начала посещать ближайший храм, а я вот так и остался недоучкой. Пытаюсь верить, но... это сложно - верить в то, что не понимаешь и не можешь объяснить.
– Плохо, - убеждённо отозвалась Ольга.
–
– Мне проще воспринимать Его, как мировой сверхразум.
– Так Он же это и есть, глупый, - засмеялась Ольга.
– Изначальный мировой разум.
– Но я пытался читать Библию. Там такая заумь! Ничего не ясно.
– Какую именно Библию?
– Обычную, купил в церкви.
– А, тогда понятно. Тебе нужно было начинать с простого варианта, вроде Библии "для чайников" ...
Сокора расхохотался.
– А я что читал?
– Библию для программистов, то есть, для тех, кто уже понимает, что ему нужно и где это искать. Такие сложные вещи всегда начинают изучаться с азов. В твоём случае - это катехизис. Кстати, есть ещё детские Библии, там очень доступно всё описано.
– Но Ветхий завет - это же просто история еврейского народа.
– Это история мира. Вот почитаешь её и поймёшь, откуда что берётся. И почему именно из этого многострадального народа избрали Мессию.
– Ладно, Оля, уговорила, попробую почитать.
– До завтра и спокойной ночи.
Дневное дежурство прошло, как обычно. Единственное, что удивило Ольгу, наличие больного Авдющенко - так звали лыжника, виновного в столкновении на склонах Протасового Яра.
– Я почему-то была уверена, что его отвезут в дорогую частную клинику, - заметила девушка заведующему.
– Я тоже, но мужик поутру категорически отказался переезжать, хоть жена и все родные настаивали, - ответил Петрович.
– Написал здоровой рукой на бумаге огромное НЕТ и всё.
– Всё?
– У меня, наедине, спрашивал о тебе, мол, кто такая?
– Не поняла, зачем?
– Молчит. Я сказал ему, что ты медсестра и выйдешь сегодня на дежурство. Кивнул довольно. Теперь всё.
– Ладно, - протянула Ольга.
– Поживём - увидим, чего там напридумывал этот Авдющенко. По крайней мере, говорить пока он не может, а с остальным я справлюсь. Хотя, Петрович, обидно. Стараешься, стараешься, помогаешь людям изо всех сил, а им лишь бы своё любопытство удовлетворить.
– Да может там ничего такого и нет, он ведь был под лекарствами, мало ли что ему показалось, отобьёмся.
Ближе к вечеру к Ольге подошла жена Авдющенко и, презрительно хмыкнув, бросила:
– Я думала, вы врач, а вы медсестра...
– Врачом не представлялась и никем другим также, - ответила Ольга.
– У вас какие-то претензии ко мне?
Мадам вспыхнула и возмущённо зашипела:
– Нахалка!
– Странно, - откинувшись на спинку стула, Ольга внимательно рассматривала женщину.
– Складывается впечатление, словно вам обязательно нужно со мной поссориться и поскандалить. В чём дело?