Повеса из Пуэрто-Бануса
Шрифт:
Эстель осознала всю сложность своего положения. Рауль думает, что для нее привычное дело – ложиться в постель с кем попало.
Он наклонился к ней, хотел поцеловать, а Эстель влепила ему пощечину. Только так она могла остановить его.
– Ты мне больше заплатишь, да?
– Я не это имел в виду. – Щека Рауля горела, и он понимал, что заслужил пощечину. Он знал, как Эстель поняла его предложение, но он просто не хотел, чтобы она шла в постель к другому. – Я хотел сказать…
– Я прекрасно знаю, что ты хотел
– Сволочь!
Рауль и Эстель обернулись. Араминта рыдала.
– Ты сказал, что устал, что уже спишь!
– Может, это тебе стоит пойти спать? – отрезал Рауль.
Эстель снова убедилась в том, что Рауль бывает очень грубым, когда захочет.
– Как еще яснее объяснить тебе, что ты мне не нравишься? – Он повернулся к Эстель, хотел помочь ей застегнуть пуговицы, но она ударила его:
– Не трогай меня!
Эстель выбежала с балкона и направилась в комнату, тихо вошла и забралась в постель, прислушиваясь к жужжанию аппарата для искусственной вентиляции легких. Она изо всех сил старалась забыть прикосновения Рауля, его губы.
Она гнала прочь мысль о том, что впервые в жизни влюбилась по-настоящему.
Глава 7
Гордон отнесся к тому, что случилось, с пониманием. Конечно, Эстель рассказала ему не все: об их разговоре с Раулем и о том, что он поцеловал ее, потому что прятался от другой женщины, Эстель не упомянула.
– Мне так неудобно…
– Не стоит беспокоиться. – Гордон вложил чек в ладонь Эстель. – Если кто-то и станет сплетничать, то соперничество за внимание дамы с самим Раулем Санчесом Фуэнте мне только на руку. Я могу сказать, что из-за этого мы расстались с тобой и я осознал, как мне дорога Вирджиния.
– Простите меня!
– Не стоит извиняться, – сказал Гордон, поцеловав Эстель в щеку. – Просто будь осторожна.
– Я больше никогда его не увижу, – ответила Эстель, – и он ничего обо мне не знает.
– Для такого человека, как Рауль, все, что ты говоришь, – лишь детали, разузнать о тебе для него не составит труда.
По телу Эстель пробежали мурашки.
– Причешись, накрасься поярче и пойдем позавтракаем, – предложил Гордон. – Если кто-то что-то скажет о прошлой ночи, просто смейся и пожимай плечами.
Эстель была рада наложить на разрумянившееся лицо толстый слой косметики. Она надела короткую юбку и босоножки на платформе и собрала волосы в высокий хвост.
– Чувствую себя клоуном, – сказала она Гордону, когда тот оглядел ее отражение в зеркале.
– Меня твой облик радует.
Рауль уже уехал, и Эстель пришлось терпеть косые взгляды Араминты за завтраком. Отъезд Рауля стал для Эстель облегчением, хотя она чувствовала и странное разочарование.
Наконец они отправились в обратный путь. Домой девушка приехала только к обеду.
– Подумай о моем предложении, – напомнил ей Гордон, когда
– Думаю, приключений мне хватило на год вперед, – призналась она, прощаясь с ним.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Эстель у подруги, войдя в гостиную.
– Ужасно!
Выглядела Джинни соответствующе.
– Поеду домой на пару дней. Папа заедет за мной, мне очень нужно повидать маму, поесть супа и получить дозу сочувствия.
– Звучит заманчиво!
– Как все прошло?
– Хорошо, – ответила Эстель. Она была не в настроении рассказывать Джинни обо всех своих приключениях.
Без сомнения, они наверняка обсудят все с Гордоном, ведь они болтают обо всем на свете. Эстель еще злилась на Джинни за то, что та рассказала Гордону о ее девственности, но Джинни болела, и Эстель решила отчитать ее позже.
– Гордон замечательный!
– Я говорила – тебе не о чем волноваться.
– Я без сил, – призналась Эстель. – Почему ты не предупредила, что у Гордона проблемы с дыханием? Я до смерти напугалась, когда увидела его аппарат для вентиляции легких.
Джинни рассмеялась:
– Честно говоря, я и забыла. Звонил твой брат. Несколько раз.
Тут зазвонил телефон. Это был Эндрю. Он сообщил, что все еще не нашел работу.
– Ты обязательно что-нибудь найдешь.
В голосе брата слышалось отчаяние.
– Не знаю, что делать, Эстель. Я попросил родителей Аманды, может, они смогут помочь…
Его голос дрогнул. Эстель отлично знала, что Эндрю пришлось переступить через свою гордость.
– Но они не смогли…
Эстель чувствовала, как растет его отчаяние.
– Ты что-нибудь найдешь, – повторила она, стараясь говорить убедительно. – Тебе просто нужно продолжать искать.
– Я знаю. – Эндрю тяжело вздохнул. – Ну, хватит обо мне, – сказал он. – Джинни рассказала, что ты была в Шотландии. Что ты там делала?
– Ездила на свадьбу.
– На чью?
– Завтра расскажу.
– Завтра?
Эстель не знала, как сказать брату, что у нее есть для него деньги. К тому же она понимала, что, выплатив его ипотеку за месяц, она лишь на время облегчит его трудности. Она была рада тому, что Джинни уезжает на пару дней: можно будет спокойно все взвесить и обдумать.
Может, ей взять академический отпуск, переехать к Эндрю и Аманде, платить им аренду за комнату и помогать присматривать за Сесилией? Может, она даже примет предложение Гордона… Да, хорошо, что Джинни уезжает, потому что ей нужно как следует подумать.
– Эстель, еще раз спасибо, что подменила меня вчера! Отец уже приехал за мной. Пока! – сказала Джинни, взяла сумку и вышла из дома.
Джинни плохо себя чувствовала из-за того, что накануне приняла много лекарств, и не обратила внимания на дорогой автомобиль, припаркованный неподалеку.