Повеса
Шрифт:
— С вами советуются по поводу всего, что случается в Стрикленде? — осведомился Дэвенпорт, удивленно приподняв брови.
— Разумеется, нет. Это лишь предлог для того, чтобы взглянуть на вас. Все просто умирают от любопытства. Неудивительно — как-никак обитатели Стрикленда отныне полностью в вашей власти.
Элис не без удовольствия заметила, что ее слова запали в душу Дэвенпорту. «Что ж, — подумала она, — человек должен осознавать лежащую на нем ответственность — тем более что, судя по всему, Реджинальд Дэвенпорт до сих пор и понятия не имел о том, что это такое».
— Этот человек назвал вас леди
— Это не титул, а лишь прозвище. Кто-то когда-то назвал меня леди Элис, и с тех пор так и пошло, — пояснила мисс Уэстон, но, чувствуя по испытующему взгляду Дэвенпорта, что его не удовлетворил ответ, добавила:
— Возможно, этим прозвищем я обязана своим диктаторским замашкам.
— Леди Элис. Должен сказать, это прозвище вам идет, — улыбнулся Реджи. — Мне тоже вас так называть, или же предпочитаете, чтобы я называл вас мисс Уэстон?
— Как пожелаете, мистер Дэвенпорт, — ответила Элис, изо всех сил стараясь держаться как послушный наемный работник, хотя внутри у нее все кипело. Она пригубила виски в надежде, что это поможет ей успокоиться.
Повисла долгая пауза. Хмуря брови, Реджинальд Дэвенпорт молча размышлял. Шли минуты, и наконец Элис, терпение которой было уже на исходе, не выдержала и спросила:
— Ну и что же?
— Что вы имеете в виду? — поднял на нее глаза Реджи. Элис с вызовом приподняла подбородок.
— Вы собираетесь уволить меня?
— Еще до своего приезда я решил ничего здесь не менять, пока не ознакомлюсь как следует с ситуацией, — заговорил Дэвенпорт, внимательно глядя на собеседницу. — Женщина-управляющий — это, конечно, ужасно неудобно и непривычно, но, похоже, все о вас самого высокого мнения. Было бы глупо увольнять вас за то, в чем нет вашей вины и что не мешает успешно справляться с обязанностями.
Элис с облегчением выдохнула — словно гора с плеч свалилась. Она не ожидала такого великодушия и широты взглядов.
Чувства явственно отразились на ее лице. И Реджи продолжил, сдвинув густые брови:
— Пока я намерен оставить вас на вашей должности, но сразу хочу прояснить кое-что. Первое: я ловлю вас на слове и буду обращаться с вами, как с мужчиной. Это означает, что я не желаю, чтобы вы причитали, как старая дева, по поводу грубости моих выражений или моего поведения. — Дождавшись кивка Элис, он продолжил:
— И второе, В течение последних четырех лет вы единолично управляли имением и отчитывались только перед лондонским поверенным, который здесь никогда не бывал. Получается, что вы действовали как владелец поместья. Однако теперь Стрикленд принадлежит мне. Если я прикажу посадить на заливном лугу апельсиновые деревья, вы выполните мое распоряжение. Если мне взбредет в голову выкрасить овец в розовый цвет, вы отдадите необходимые указания и закажете краску. — Реджи поставил стакан на стол и наклонился вперед. На смуглом лице его появилось жесткое, упрямое выражение. — Разумеется, я всегда с удовольствием буду готов выслушать ваши советы относительно ведения хозяйства, поскольку ваш опыт гораздо больше моего, Но после того как я приму окончательное решение, вы должны будете беспрекословно его выполнять. Право принимать решения больше вам не принадлежит. Разумеется, для вас это перемена к худшему. Я не
Элис посмотрела в холодные аквамариновые глаза Реджинальда Дэвенпорта и поняла, что она его уже почти ненавидит. До сегодняшнего дня ее волновало лишь то, оставит он ее на должности управляющего или уволит. Теперь же, когда этот вопрос был решен и она поняла, что увольнение, по крайней мере в ближайшее время, ей не грозит, стало ясно, что ее ждут новые, и весьма нелегкие испытания. Реджинальд Дэвенпорт весьма недвусмысленно дал ей понять, что ее власти в имении пришел конец. Отныне она стала таким же наемным работником, как любой батрак в поле.
К сожалению, в сложившейся ситуации у нее не было выбора. Она прекрасно понимала, что ей нигде не удастся устроиться на такую должность, как в Стрикленде.
— Итак? — нарушил затянувшееся молчание Реджи.
— Я принимаю ваши условия, мистер Дэвенпорт, — сглотнув и изо всех сил стараясь скрыть возмущение, сказала Элис. Реджи улыбнулся ленивой, чуть высокомерной улыбкой.
— Принимать-то вы их принимаете, но, как я вижу, с удовольствием выпустили бы мне кишки, — сказал он и, поднявшись со стула, посмотрел на Элис сверху вниз. — Работайте и не дуйтесь на меня, а что вы обо мне думаете — это ваше дело. Договорились?
Элис тоже встала и после минутного колебания не слишком охотно, но все же протянула ему руку.
— Договорились.
Рука Дэвенпорта была сильной и твердой, совсем не похожей на мягкие ладошки лондонских джентльменов. Условившись, что они с Элис встретятся утром, чтобы совершить поездку по имению, он взял для изучения бухгалтерские книги за последние шесть лет.
После его ухода Элис с тяжелым вздохом опустилась на стул. Итак, должность осталась за ней — по крайней мере пока. Теперь ей следовало решить для себя весьма серьезный вопрос: сможет ли она работать на Реджинальда Дэвенпорта и при этом его не убить.
Выдержав непростой разговор с новым хозяином, вечером Элис была вынуждена отвечать на многочисленные вопросы своих воспитанников. Когда обед подходил к концу, она объявила:
— Сегодня из Лондона приехал мистер Дэвенпорт. За столом поднялся галдеж.
— И вы до сих пор молчали, леди Элис? — упрекнула ее Мередит.
— И сколько он здесь пробудет? — перебил сестру пятнадцатилетний Питер.
— Расскажите, какие у него лошади! — потребовал семилетний Уильям, торопливо проглотив кусок пудинга.
Ошеломленная натиском, Элис невольно улыбнулась. В глазах троих Спенсеров светилось неподдельное любопытство. Даже Аттила взглянул с интересом, хотя его интерес был сугубо материальным — получить от хозяйки что-нибудь вкусненькое со стола.
— Я потому и хотела, чтобы мы сначала пообедали, знала, что потом вам будет уже не до еды. Попробую ответить на все вопросы. Долго ли он здесь пробудет, не знаю, но, похоже, на какое-то время задержится. Приехал он верхом на замечательном вороном жеребце. Позже прибудет его экипаж, запряженный гунтерами. Если гунтеры хотя бы вполовину так же хороши, как жеребец, Уильям будет просто на седьмом небе от счастья.