Повеситься в раю
Шрифт:
– И я прошу вас, Михаил Иосифович, выписать меня немедленно! – продолжал Скомарохов. – Свет разума, горящий во мне, я должен отдавать людям!
– Ну, зачем же так сразу, Владимир Ильич! Вам нужно по крайней мере несколько дней, чтобы всё обдумать, чтобы всё хорошо улеглось в голове, ведь ошибки здесь недопустимы – неверно сказанным словом воспользуются ваши противники. Да и потом, начинайте прямо здесь нести свет разума!
– Прямо здесь? – задумался Скомарохов. – В психиатрической больнице?
– Выпиши его, Михаил! – попросил
– Да, – уже не так уверенно произнёс Скомарохов, – я всё-таки хотел бы немедленно.
Пока Михаил Иосифович по телефону отдавал распоряжение, Рабинович вновь обратился к Скомарохову:
– Единственное, что меня с вами примиряет, это то, что мы вместе участвовали в танце Духа, хотя я до сих пор не понимаю, почему вы в нём участвовали. Вы и об этом будете рассказывать народу?
– Конечно, нет! Это тайная сторона учения. Народ этого не поймёт.
– И на том спасибо!
Когда Скомарохов ушёл, Мойша придвинул свой стул ближе к столу:
– Ты слышал! У него всё записано! Понимаешь теперь, почему Иисус говорил не верить всему тому, что написано?!
– Да, – нехотя согласился Михаил Иосифович, – это хорошая иллюстрация для понимания священных текстов.
– В отличие от этого субъекта я теперь знаю, почему никогда нельзя произносить ни слова неправды. Жаль, что я понял это только теперь, но лучше поздно, чем никогда! Клянусь Богом, Михаил, от меня ты больше не услышишь ни слова лжи!
В этот момент в дверь постучали. Вошли Эллочка и Софья.
– Какие женщины!!! Какие потрясающие, чудесные женщины к нам пришли! Миша! Я сейчас умру!
Мойша поспешил навстречу потрясающим женщинам, и Эллочка бросилась ему на шею!
Ровно через сорок минут после этой фразы Моисей Рабинович умрёт в возрасте 77 лет в кабинете своего друга, заведующего отделением психиатрической больницы. Проводив до дверей и расцеловав на прощание Эллочку и Софью, он опустится в кресло и больше не встанет.
Эллочка и Софья пробудут в кабинете заведующего отделением 39 минут. Один из больных, бесцельно шатавшихся по коридору, будет слышать за дверью звон смеха, звон бокалов, радостные женские и мужские голоса.
Рабинович сказал правду. Проведёнными исследованиями было установлено, что в русском слове «сейчас» в среднем содержится ровно сорок минут. (В разговорной разновидности этого слова, в слове «щас», – времени гораздо больше. Сколько? Установить не удалось, так как очень часто это слово используется в значении «никогда»).
ТЕНЬ ОТ ИСТИНЫ
– Дима! Моя жизнь круто меняется! Софья встретилась с Иисусом – она бросила христианство! Она переменилась до неузнаваемости, снова стала жизнерадостным человеком! Это просто невероятно! Ты же видел её раньше?!
– Конечно! Очень правильная была христианка: мрачноватая, в платке. И, извини, мне показалось, слегка злобная.
– Она и сюда ехала ещё такой,
– Можно сказать, предала свои христианские убеждения, – засмеялся Дмитрий, – если не учитывать одного момента: беседовала-то она с Христом.
– Да. Христос против христианства!
– Значит, кто-то из них не прав!
Тут пришёл Скомарохов. Он пришёл попрощаться с Альфредом и Дмитрием и сразу же встал посреди палаты.
– Друзья мои! Только вам я могу сказать, как я волнуюсь! – начал он. А у Дмитрия возникло впечатление, что Скомарохов представляет себя перед многотысячной толпой. – Сейчас я перешагну порог больницы и начнётся моя новая небанальная жизнь! Я нашел себя! Я не подозревал, что это так грандиозно! Я сам взял на себя миссию нести людям новое учение Иисуса – учение второго пришествия!
– Отойди! – вдруг сказал Дмитрий.
– Что? Отойди? – не понял Скомарохов. Альфред тоже недоумённо посмотрел на Дмитрия.
– Два шага в сторону! Влево или вправо! Ты на тени стоишь!
– На какой тени? – отойдя в сторону, спросил Скомарохов.
– Вот! Вы видите тень, как будто человек у окна стоит? Не узнаёте? Это тень Иисуса! Она и вчера не сразу исчезла, а сейчас опять появилась в это же время.
И Дмитрий рассказал о том, как тень эта вчера появилась.
– Может быть, она всегда теперь будет появляться в это время? А ты как раз на тени Иисуса стоял, когда говорил о своей миссии.
Скомарохова тень привела в бешеный восторг:
– Вот оно, чудо!!! Вот оно, знамение!!! Вот оно, доказательство!!!
– Доказательство чего? – спросил Альфред.
– Пока не знаю. Доказательство всему тому, что я буду говорить!
Скомарохов встал на колени, нагнулся и поцеловал тень на полу. Потом встал, неистово попрощался с Дмитрием и Альфредом.
– Да здравствует новая небанальная жизнь! – сказал и ушёл.
– А вот он очень похож на Софью, какой она была до сегодняшнего дня, – задумчиво сказал Альфред. – Вооружиться какой-то идеей или самому её придумать, а затем примерять её к миру, доказывая при этом всем, что она правильная.
– И мчаться куда-то с глазами, как у бешеного таракана! – добавил Дмитрий.
– Неужели нет другого пути?
– Не знаю! Может ли человек смотреть на мир безо всяких идей? Я этого не знаю, – ответил Дмитрий.
– Может! – Это сказала Софья. Дмитрий и Альфред не заметили, как вошли Софья и Эллочка. Они встали.
– И я это знаю, – продолжала Софья. – Как ребёнку, который пока не может ходить самостоятельно, нужно за что-то держаться, так и взрослый человек держится за слова, идеи, свои представления о мире. Без этого он боится потеряться. Когда человек будет уверен, что он не потеряется, всё это можно будет отбросить.