Повесть о царе Удаяне
Шрифт:
Так текли мои дни, полные радости от достойного сына, восхищения прелестью моей жены и счастья от общения с другом. Но однажды, когда я состарился, мой возраст как бы схватил меня за подбородок и, словно участливый приятель, спросил: «Почему ты еще в своем доме, сынок?» [565] . После этого мной внезапно овладело равнодушие к жизни, и я решил уйти в лес, возложив все хлопоты по дому на своего сына.
Вслед за тем я удалился на гору Каланджару [566] вместе со своей женой и царем шабар, который отказался от своего царства из любви ко мне. Как только я пришел туда, то вдруг вспомнил свое прежнее рождение, когда я был видьядхарой, и понял, что проклятие, наложенное на меня Шивой, кончилось. Тогда, желая освободиться от смертного тела, я поведал об этом своей жене Мановати и другу, вождю шабар. Я воскликнул: «Пусть в грядущей жизни у меня будут эти же жена и друг; пусть я вспомню былое рождение», — и воззвал к Шанкаре в своем
565
См. прим. [248].
566
Каланджара — название горы, почитавшейся священной (совр. Каллинжар).
Теперь я вновь родился среди видьядхар под именем Джимутаваханы и помню свое прежнее рождение. Вождь шабар — это ты, Митравасу, по милости Трехглазого [567] рожденный сыном царя сиддхов Вишвасу. А моя жена — видьядхари Мановати — это твоя сестра Малаявати. Как видишь, ты мой прежний друг, а твоя сестра — моя жена в былом рождении. Поэтому она самой судьбой предназначена мне в супруги.
Однако сначала пойдем и расскажем обо всем моим родителям. Если на то их воля, твое желание будет исполнено».
567
Трехглазый — эпитет Шивы; см. прим. [488].
С радостью выслушав рассказ Джимутаваханы, Митравасу пошел и обо всем переговорил с его родителями. Они одобрили его намерение, и тогда довольный царевич поведал о нем своим собственным отцу и матери. Те, как и он, были счастливы успехом задуманного им плана, и Митравасу быстро завершил приготовления к свадьбе своей сестры. На этой свадьбе, согласно принятым обычаям, Джимутавахана из рук царя сиддхов получил Малаявати себе в жены. И на состоявшееся празднество прибыло множество сиддхов, на нем блистали небесные певцы и танцевали видьядхары. После свадьбы Джимутавахана, став хозяином несметных богатств, остался жить со своей женой на горе Малая.
Однажды Джимутавахана вместе со своим шурином Митравасу отправился на берег океана полюбоваться прибрежным лесом. Вдруг он увидел, как туда явился чем-то взволнованный юноша, и услышал, как мать юноши, которую тот пытался от себя отстранить, горько рыдала: «О мой сын!» Юношу сопровождал другой человек, похожий на воина. Он подвел его к широкой и высокой скале и оставил там одного. «Кто ты? Что ты собираешься делать? И почему тебя оплакивает твоя мать?» — спросил у юноши Джимутавахана, и тот поведал ему такую историю:
«Некогда две жены Кашьяпы [568] , Кадру и Вината, беседуя между собой, вступили в спор. Первая говорила, что кони солнца черные, а вторая — белые. И они договорились, что та, кто окажется неправой, станет рабыней другой. Тогда Кадру, желая одержать верх, подговорила своих сыновей, нагов [569] , чтобы они запятнали коней солнца своим ядовитым дыханием. Этих коней, когда они были запятнаны, она показала Винате и, хитростью победив в споре, сделала ее своей рабой. Поистине, велико недоброжелательство женщин друг к другу!
Узнав о случившемся, прилетел сын Винаты, Гаруда, и, пытаясь поладить дело миром, стал уговаривать Кадру освободить его мать от рабства. Но сыновья Кадру, наги, посовещавшись, так ему сказали: «Послушай, сын Винаты! Боги начали пахтать молочный океан [570] . Принеси нам добытую из него амриту и отдай в качестве выкупа: тогда и освободишь свою мать. Ведь ты величайший из героев». Выслушав эти слова нагов, Гаруда отправился к молочному океану и, доставая амриту, проявил небывалое мужество. Восхищенный его доблестью, сам бог Хари [571] сказал ему тогда: «Я доволен тобой. Выбирай себе любой дар». «Пусть наги станут моим пропитанием!» — воскликнул сын Винаты. Такой дар выбрал он у Хари, разгневанный, что его мать обратили в рабство, и Хари ответил ему согласием. Затем Гаруда добыл своим мужеством амриту, но, узнав об этом, к нему обратился с просьбой Шакра [572] : «Царь птиц! Сделай так, чтобы глупые наги не смогли полакомиться амритой, и тогда я снова отниму ее у них». — «Хорошо», — ответил Гаруда на слова Индры и, захватив с собой сосуд с амритой, направился к нагам, еще более могучий благодаря дару Вишну.
570
См. прим. [19].
571
Хари —
572
Шакра — эпитет Индры; см. прим. [198].
Еще издали он закричал растерянным нагам, которых напугала неотвратимая угроза полученного им дара: «Я принес амриту. Возьмите ее и дайте свободу моей матери. Если же вы боитесь, я оставлю для вас амриту на ложе травы куша [573] , а сам улечу вместе с матерью, как только вы ее освободите. Тогда и берите себе амриту». Наги согласились, и он поставил сосуд с амритой на священное ложе травы куша, а они отпустили его мать.
Освободив свою мать из рабства, Гаруда улетел. Однако как только наги, не предвидя опасности, попытались забрать амриту, вдруг налетел Шакра. Наги замерли, оцепенев под действием его сверхъестественной силы, а он похитил сосуд амриты с ложа из травы куша. В отчаянии наги стали лизать траву, надеясь, что на нее могли упасть капли амриты. От этого раздвоились их языки, но мало им пользы от такого раздвоения. Что, кроме смеха, бывает наградой для алчных?
573
См. прим. [129].
Так и не получили амриты наги, и тогда за них принялся их враг Гаруда, пожирая их согласно дару Хари и слетая к ним снова и снова. От его налетов гибли змеи в подземном царстве [574] , даже безвредные ужи умирали от ужаса, а самки не могли доносить своих детей.
Каждый день встречая Гаруду в подземном царстве, владыка змей Васуки [575] понял, что в один прекрасный день окажется уничтоженным все племя нагов. Тогда, решив, что мощь Гаруды непобедима, он пошел на то, чтобы заключить с ним договор, и обратился к нему с такой просьбой: «Ежедневно к скале на берегу океана я буду посылать тебе, царь птиц, на съедение одного нага. Ты же за это перестанешь нападать на подземное царство и устраивать там побоище. Ведь нет для тебя никакой корысти истребить все племя нагов без остатка».
574
Подземное царство — обитель нагов, или змей.
575
См. прим. [134].
На эти слова Васуки Гаруда ответил согласием и с тех пор каждый день съедает по одному нагу, которого Васуки сюда присылает. Именно так уже бесчисленное множество нагов нашло здесь гибель.
Я наг, меня зовут Шанкхачуда, и сегодня настала моя очередь. Поэтому по приказу царя меня доставили к этой скале казни в жертву Гаруде, поэтому рыдает моя мать».
Внимая рассказу Шанкхачуды, Джимутавахана сделался печальным и сказал ему с болью в сердце: «Увы, как робок царь Васуки: собственной рукой он отдает своих подданных на заклание врагам. Почему первым не предложил он Гаруде самого себя? Нет, он малодушно просит его позволения быть свидетелем истребления собственного рода. Да и Гаруда, хотя он и сын Кашьяпы, какое великое творит зло! Откуда это безумие даже у великих духом — так заботиться о своем теле? Но сегодня хотя бы тебя одного я спасу от Гаруды: я отдам ему в жертву самого себя. Не отчаивайся, друг!» Услышав такое, Шанкхачуда преисполнился мужеством и воскликнул: «Нет, нет, великий герой, и не говори больше об этом! Разве можно ради простого стекла разбить драгоценный камень? Да и не хочу я, чтобы молва о таком моем прегрешении навлекла позор на мой род». Так говорил благородный наг, стараясь переубедить Джимутавахану. Затем, зная, что близится время появления Гаруды, Шанкхачуда направился в храм Щивы, расположенный на берегу моря, чтобы в час своей смерти поклониться Гокарне, супругу Умы [576] .
576
Гокарна — букв. «имеющий уши коровы», одно из имен Шивы, супруга Умы (см. прим. [177]). На побережье Мадабара, невдалеке от горы Малая, имеется наиболее известное святилище Гокарны.
Как только он ушел, Джимутавахана, этот океан сострадания, решил, что настал удобный момент спасти его и принести себя в жертву. Он искусно притворился, что забыл о каком-то неотложном деле и под этим предлогом поскорее отослал домой Митравасу.
В тот же миг от порыва ветра, рожденного взмахами крыльев приближающегося Гаруды, содрогнулась земля, словно прошел по ней трепет изумления при виде его могущества. Поняв, что Ненавистник змей [577] уже рядом, Джимутавахана, полный сострадания, поднялся на скалу казни. Спустя мгновение на скалу прилетел Гаруда. Он вонзил в великодушного героя свой клюв и унес его с собой, заслонив своей тенью все небо. Из тела
577
Ненавистник змей — один из эпитетов Гаруды.