Повесть о четырех цветках
Шрифт:
– Скажи спасибо гайке, которая расколола Стену.
Лилия пришла в ФЕЙЕРВЕРКОВЫЙ восторг.
– Боже, какое замечательное безумие! Из-за меня кокнул Стенку, подумать только!
– невеста аж затряслась от восхищения.
– Он еще и не на такое способен, - произнес незнакомый голос. В дверях стояла давешняя старуха-дворничка в черном плаще и прищурившись рассматривала Анжера и Лилию.
– Вы как сюда попали...
– начал было изумленный юноша, однако Лилия шлепнулась на колени, покорно склонила голову и шепнула:
– Замолчи,
– Да, Смерть, - подтвердила старуха и хромая подошла к Лилии.
– Ты правильно сказала. Ты меня знаешь, а потому отдай прежде всего цветы и звездочку.
– Это ей! Она невеста, это ей!
– запротестовал Анжер. Смерть с жалостью посмотрела на него, вздохнула и сказала:
– Если ты ничего не понимаешь, так молчи и слушайся. Без цветов невесте никак нельзя, верно. Однако верно и то, что с твоими подарками не миновать помоста и Столба Позора.
– Не спорь, ни за что не спорь, - шепнула Лилия Анжеру и тут же заворковала, смиренно ромбуясь и очень мило моргая черными веерами ресниц: - Простите его, это он не понимает, ду... То есть не знает. Конечно, конечно, берите цветы. Все до одного берите. Не хватало, чтоб меня еще позорили. И звездочку туда же. Настоящие цветы! Где сейчас такие есть?
– БЫЛИ, - мрачно процедил Анжер и отвернулся. Не мог он видеть, как Смерть нежно гладит чашечки колокольчиков и наслаждается их ароматом! Для юноши эти цветы по-прежнему оставались цветами ЕГО Лилии. Анжер крепко зажмурился и вспомнил...
...Гортензия сидела спиной к нему, нервно насвистывая "Красноглазку". Скучающее небо забавы ради посыпало Город то коричневатым снежком, то липкими дождевыми капельками.
"Ох, мои ножки", - раздался рядом рыдающий голос. Гибкая фигурка в девственно-черном платье вынырнула из мутно-коричневой дымки.
"Как устали бедные мои ноженьки!" - "Садитесь, пожалуйста".
Гортензия с ненавистью взглянула на ту, которой Анжер уступил место...
Юношу привели в себя слова Смерти:
– Да, этим подарком ты возвысил свою невесту почти до небес. Не знаю, может быть у вас и получится...
– Что получится?
Лилия с благоговением ждала ответа. Казалось, многочисленные лики Белого Кардинала на иконах тоже жадно ловили мгновения неприятной тишины, пока Смерть перебирала лиловые чашечки серыми иссушенными пальцами.
В ушах Анжера вновь зазвучали воспоминания: "Ах, ты ей место уступил?! Так и целуйся тут с ней!.." - "Я слушала запись последней проповеди Кардинала. Три часа на ногах... Боже, почему Ты не внушил мне, что в церковь нельзя надевать высокие каблуки?!" И - дробное тарахтенье шагов Гортензии где-то за стеной широкого тумана, а потом ее противный слезливый крик: "Год! Лучший год жизни - на тебя, недотепа! Почему я такая несчастная? Можешь хоть жениться на этой, хоть не жениться, а я с тобой развожусь!" И последний ножевой вопль: "Развожу-у-усь!!!" Кажется, больше они не встречались...
–
– А тебе будут вот это.
Нож Судьбы хищно сверкнул холодной голубизной стали. Лезвие словно было в голубой крови.
Анжер отшатнулся и замер в неестественной позе...
"Ладно, ушла так ушла. Я только хотела рассказать о церкви..." "Я не буду слушать".
– "Почему?" - "Пойду повешусь. У меня за пазухой веревка. Я хотел в последний раз объясниться с ней. Вот, не вышло. Сами видели".
Черные звезды Лилиных глаз. И ее восторженный с придыханием голос.
"Боже, какие чувства! Как это захватывает, заражает! Дай посмотреться в твои глаза".
– "Зачем? Может, вы ирр... Простите... Вы часом не иррорг?" - "Нет, что ты! Но Белый Кардинал говорил, что вешаются одни синеглазые".
– "Ерунда".
– "А почему ты вешаешься?" - "Гортензия ушла. Не могу один. Схожу с ума, когда думаю о Тишине, что подстерегает меня. И о том, что творится в Городе".
Вспышка черного пламени в ее глазах.
"Гортензия была у меня чем-то вроде домашнего дракончика. Он больно кусался, изрыгал огонь, но он... то есть ОНА была рядом".
– "А теперь у тебя никого рядом нет? Несчастный..."
Рука Лилии едва касается его волос. Как давно... Нет, Гортензия не ласкала его так утешающе-нежно.
"Я не дам тебе умереть".
Хищные рожи одна за другой выныривают из тумана, готовясь в любую секунду броситься на парочку.
"Что вы! Не губите себя из-за меня! Не надо!.." - "Я и не собираюсь. Но я не дам тебе умереть! Мы поженимся, и эти ублюдки не тронут нас. А я давно мечтаю о таком муже. Может быть ты и недотепа... Нет, она врет, эта Гортензия. А тебе я не дам умереть. Мы поженимся, и Бог не отдаст нас ирроргам. И сейчас не дам тебе вешаться..."
Стеклянный цилиндрик падает в коричневую лужу и разбивается.
"Шприц?! Ты..." - "Да, это прекрасно. Это развязывает язык, и он начинает молоть чепухню сам собой. А тебе я не дам умереть. Как хорошо в голове. Туман. Не дам умереть..."
– Анжеру нельзя доверять Нож, - пролепетала невеста и тут же выхватила его из рук Смерти.
– Я возьму подарок.
– Лилия, зачем?
– удивился Анжер.
– Ты мне не нравишься, - сообщил Нож и хищно сверкнул голубоватой остротой лезвия на юношу.
– Ничего ты не понимаешь. Я и мечтать не могла о подарке Смерти. Это священная и очень ценная штука.
Невеста низко кланялась. Усиленно ромбуясь и выполняя ряд сложных движений спрятала Нож на груди. Смаковавшая эту сцену Смерть сухо захихикала и прошептала: