Повесть о футболе
Шрифт:
Но полицейские и сыщики не дремали. Встречающих оттеснил и рассеял крупный отряд полицейских. Мы остались в окружении таможенников и сыщиков. Запахи бензина, свойственные посадочным дорожкам, сменились запахами винного перегара, характерными для таможенных помещений во многих портах Южной Америки.
Прожженный выжига, из числа безродных, представился нам как переводчик – Пабло Гордиенко. Он приложил немало усилий, чтобы, искажая перевод наших возражений по поводу нарушения норм, установленных для спортивных делегаций, вызвать острый конфликт. Суетливая, нечистоплотная, полупьяная ватага сыщиков была разочарована. Ничего «взрывного» в наших чемоданах обнаружено не было. Тогда по подстрекательству бывшего махновца Гордиенко они решили
К этому времени руководители местной федерации футбола связались с властями и последовал приказ министра внутренних дел пропустить нас беспрепятственно. Руководителю нашей делегации Евгению Ивановичу Валуеву принесли официальное извинение от имени министра «за негостеприимный акт». Переводчик Пабло Гордиенко, конечно, уверял нас, что вмешательство министра произошло по его инициативе…
Это было несколько лет тому назад. А вот совсем недавно, в семидесятом году, в марте мы прилетели в Сальвадор. Самолет спецрейсовый, как раз для нашей делегации, на двадцать шесть мест. Летели трудно, меж гор и ущелий. Держались за подлокотники до онемения рук. Наивный акт самозащиты, как будто это поможет. Но неистовый ветер так швырял то вбок, то вверх, то вниз наш маленький кораблик, что невольно уцепишься за что попало.
Но мы рано вздохнули с облегчением, когда покатились по посадочной дорожке аэродрома. Прежде всего нас удивило, что вдоль бетонной ленты, по которой, как нам казалось, мы подруливали к маленькому вокзалу, по обеим ее сторонам стояли автоматчики. Неожиданно самолет повернул в сторону от вокзала и по полю потащил нас к какому-то казенному зданию. Наше недоумение переросло в беспокойство, когда самолет оцепили автоматчики. Моторы выключились, и воцарилась зловещая тишина. Двери самолета не открывались, трап не подавался, и не к кому было обратиться за разъяснением. За окном солдаты, казарменное из серого кирпича здание и беспокойно суетящиеся офицерские чины. Мы знали, что Сальвадор с Гондурасом был в состоянии войны из-за футбола. В Гондурасе перед каждым матчем носят перед трибунами распятое на кресте чучело судьи, который, по мнению гондурасовцев, оказался Иудой. Будто бы решающий матч с Сальвадором за выход в финал чемпионата мира этот судья судил бесчестно. Футбольные страсти переросли в государственный конфликт с последующим разрывом дипломатических отношений.
Все это было известно, потому и возникло в окружении автоматчиков чувство особого беспокойства.
Но вот в кабину возвратился пилот, пропеллеры загудели, и мы по степным рытвинам поехали к видневшемуся вдалеке вокзалу. По мере приближения к маленькому зданию, стал слышен все нарастающий шум многотысячной толпы встречающих. Когда мы вышли из самолета, гул приветствий усилился и в нашу сторону полетел бумажный дождь листовок. Они были чуть больше почтовой открытки с портретом В. И. Ленина и приветственным поздравлением советскому народу, партии и правительству в связи со столетием со дня рождения вождя.
Полиция, солдаты, сыщики бросились разгонять народ и торопливо подбирать листовки: коммунистическая партия в Сальвадоре на нелегальном положении и работает в условиях подполья.
Пока разгоняли остатки наиболее упорных демонстрантов, продолжавших выкрикивать революционные лозунги солидарности за мир и дружбу, нас провели в небольшое таможенное помещение.
Когда объявили, что в связи с создавшимся положением (имелись в виду листовки) таможенные власти вынуждены будут подвергнуть обыску не только наши чемоданы, но и карманы, я, как руководитель делегации, в категорической форме заявил, что команда в город не поедет, играть не будет и с первым самолетом отправится
Верзила в желтой гимнастерке с засученными до локтей рукавами, с полицейским значком, уже было запустил свою огромную лапу в первую дорожную сумку. Я резким движением отодвинул сумку, и наши взгляды скрестились. В этот момент мы ненавидели друг друга.
Однако победа осталась за нами. Представители федерации футбола успели урегулировать инцидент с вышестоящим начальством. Таможенники отступили, согласившись пропустить нас без оскорбительных процедур. Мы остановились в одной из самых фешенебельных гостиниц южноамериканского побережья. В холле третьего этажа расположился отряд переодетых полицейских. Они уверяли нас, что заботятся о нашей безопасности. Руководил отрядом полицейский в желтой гимнастерке с волосатыми руками.
Потренироваться на стадионе нам не удалось. Снаружи он был блокирован толпами сальвадорцев. Мы были первой советской делегацией в Сальвадоре. Чтобы пообщаться с представителями Советской страны, без малого весь город собрался на стадион. С шести часов утра трибуны, вмещающие свыше сорока тысяч зрителей, были заполнены до отказа. Четырнадцать часов они ожидали начала матча, изнемогая от жары под палящими лучами южного солнца.
«Желтый полицай», как звали ребята нашего телохранителя, был крайне озабочен и приказал шоферу везти команду на другой стадион.
Вечером до начала и после игры, которую ребята выиграли, сальвадорцы принимали нас восторженно. Мы с большим трудом пробились в раздевалку через плотную массу болельщиков, заполнивших футбольное поле после финального свистка судьи.
Рано утром мы улетали в Мексику. В холле третьего этажа начальник отряда снимал посты. «Желтый» остановился против меня и просительно, чуть наклонив голову, уставился на лацкан моего пиджака. Я понял: он глядел на значок федерации футбола. Я сунул руку в карман и дал ему такой же значок. Он смущенно зарделся и проговорил: «Мучо грасиас, амиго, мучо грасиас!» А затем, на мгновение задумавшись, полез в нагрудный карман и, озираясь по сторонам, поспешно сунул мне пачку каких-то бумаг, и быстро зашагал вниз по лестнице. Я взглянул – в руках у меня была пачка листовок с портретом Ленина, которые вызвали такой переполох на аэродроме…
А вот и Богота, столица Колумбии, расположенная на высокогорной возвышенности. С трудом втискиваются отекшие ступни в ботинки. Ноги как свинцом налитые. Наверное, не только у меня, и у ребят тоже, а игра, как говорится, на носу.
Опять таможня. Багажа, кстати, огромное количество. Потому что значительную часть продуктов питания мы везем с собой. Гречневой крупы или нашей традиционной селедки в Мексике днем с огнем не найдешь. Но на этот раз волнений не было.
Транзитный проезд через все таможни нам обеспечил Мексиканский комитет проведения мирового чемпионата, через ФИФА договорившийся о пропуске без досмотра всех футбольных делегаций шестнадцати стран – участниц финального турнира IX мирового футбольного чемпионата.
Таможни в Боготе мы даже и не заметили…
ВСЕ СИЛЫ ПЕРВОМУ МАТЧУ
…Опять мы в самолете. Нам предстоит многочасовой путь из Боготы до Мехико. Пока грузились, пока рассаживались в тесноте и толкотне, неизбежных при посадках на самолеты дальних рейсов, порядочно устали. Я начинаю всерьез беспокоиться – сумеют ли ребята восстановить физическую форму к старту мирового чемпионата. Ведь мы из Боготы успели слетать в Медиллин. Побывать в Кито, столице Эквадора, вернуться в Боготу, сыграть за это время три матча. И вот теперь опять несколько часов в поднебесье. Правда, к высоте мы привыкли. Играть на высоте входило в план подготовки. Кито, например, где мы провели последнюю игру, расположен на высоте 2800 метров. Хочешь не хочешь – к этому надо привыкать. Мехико на высоте 2200 метров, и именно там нам предстоит сыграть три официальных игры на начальном этапе мирового чемпионата.