Повесть о Городе Времени
Шрифт:
– Да, но мы переехали. Маме не нравилась моя школа там.
Это составило вторую ложь. Вивьен от всей души надеялась, что никто не спросит ее об Айлингтоне, поскольку она не была там ни разу в жизни.
– Расскажи о школе, - попросила Дженни.
Вивьен испустила вздох облегчения и начала говорить. Она говорила о школе, одежде, автобусах, и о метро, и о том, как укрываться в нем от бомб, если у вас нет собственного укрытия. Она описала бомбоубежище, которое возвышалось холмом в центре ее лужайки на заднем дворе. Одновременно она окунала в соус маленькие сухие клецки и длинные хрустящие листья и ела их так, словно делала это всю жизнь. Она пригубила вина – которое показалось ей испорченным – и продолжила говорить о фильмах, в которых была настоящим экспертом.
6
«Hang out your washing on the Siegfried line» - популярная во время Второй мировой войны песенка Джимми Кеннеди, в которой используется игра слов: «line» - означает бельевую веревку и линию обороны во время военных действий. Линия Зигфрида являлась линией обороны вдоль восточной германской границы.
Вивьен объяснила, что это настоящая угроза. Потом она продолжила о том, как правительство выслало всех детей из Лондона. Она начала описывать жаркий, шумный поезд и чуть не сказала, что ее саму отправили к кузине Марти, но вовремя остановилась.
– У всех были бирки, - сказала она. – И багаж.
– Это немного озадачивает, милая, - Дженни посмотрела на доктора Виландера. – Когда происходили эвакуации во Вторую Мировую войну? Век двадцать не мой конек.
– Всегда несколько месяцев спустя после объявления войны, - проворчал доктор Виландер. – Оно, конечно, немного варьируется, поскольку это Нестабильная эпоха, но обычно война объявляется где-то в середине 1939 года, - его умные маленькие глаза повернулись к Вивьен. – Когда была объявленаэта война?
Вивьен почувствовала себя очень неуютно – будто кто-то заметил нечто неправильное в том, что она говорила, – но правдиво ответила:
– В прошлое Рождество в 1938 году, конечно.
К ее изумлению, ее слова вызвали полнейшее оцепенение. Все уставились на нее и друг на друга. Джонатан, который до сих пор не произнес ни слова и даже не смотрел на нее, теперь воззрился на нее с явным ужасом. Дженни тоже выглядела испуганной.
– Оно откатывается назад! – воскликнула она. – Ранджит, это становится критическим! Я считаю, все Наблюдатели должны быть отозваны немедленно!
– Похоже, наша информация полностью устарела, - с отвращением произнес мистер Энкиан. – О чем думает Патруль Времени?
– Я выясню, - Вечный Уокер нажал кнопку на своем поясе.
Закидывая в рот хрустящие блины по две штуки за раз, доктор Виландер произнес:
– На самом деле, не удивительно. Три дня назад произошел сильный выплеск хрононов в сентябре 1939 года, а мы знаем, что это производит хаос. Удивительно только то, что начало войны откатилось назад так быстро. Но… - его большая челюсть сделала жевательное движение, а маленькие глаза снова обратились к Вивьен. – Это ваше правительство довольно неэффективно, ты согласна? Начать вывозить детей только сейчас.
– До сих пор военных действий не было, - примирительно произнесла Вивьен.
– Это не извинение, - проворчал доктор Виландер.
В комнату скользнул бледный Элио. Вечный Уокер что-то прошептал
– Такими темпами, - произнес мистер Энкиан, - этот век расщепит атом в двадцатые годы – со всеми вытекающими.
– В какой-то момент они должны совершить это, идиот, - прорычал доктор Виландер. – От этого зависит жизнь в следующей Фиксированной эпохе.
– Но не во время войны, - огрызнулся мистер Энкиан, - с безостановочно катящейся на них волной хаоса. Тогда не будет следующей Фиксированной эпохи. Единственным оставшимся куском земли станет Город Времени, а он быстро распадается!
– Чушь! – прорычал доктор Виландер.
– Господа, - громко и скучно произнес Вечный Уокер. – Мы все согласны, что и в Городе Времени, и в истории существует кризис. И мы все согласны, что мы предотвратим его, если сможем. Мы не станем ни жертвовать искусством семидесятых, ни лишать сотые их экспансии звезд…
Он продолжил говорить. Их снова окутала подавленность. Вошли девушки, чтобы убрать второе блюдо и подать всем маленькие пенистые горы десерта. Вивьен как раз вонзила ложку в свой – он источал столь же вкусный запах, как сливочное пирожное, – когда дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел упитанный мужчина с песочными волосами. Вивьен подпрыгнула и уронила ложку.
– Что за новости о движении назад? – спросил он.
Он был похож на Сэма. На самом деле, он был так похож на Сэма, что Вивьен, пока наклонялась под стол, чтобы подобрать ложку, не могла не посмотреть на его ноги, проверяя, не развязаны ли у него шнурки. Но он носил гладкие блестящие сапоги.
Все заговорили разом. Когда Вивьен снова села, она обнаружила, что мужчина с песочными волосами стоит над ней с таким видом, словно собирается ее арестовать.
– Вивьен, ты ведь помнишь Абдула Донегала – отца Сэма? – сказала Дженни. – Он сейчас глава Патруля Времени. Расскажи ему то, что рассказала нам.
«Всё?» - в ужасе подумала Вивьен.
– Вы имеете в виду: об объявлении войны на прошлое Рождество?
Мистер Донегал потянул себя за губу и уставился на нее, будто в чем-то подозревал.
– Хочешь сказать, век двадцать стал критическим? Когда ты его покинула?
– Прошлой н… вчера около четырех часов, кажется.
Отец Сэма снова потянул себя за губу и нахмурился.
– А моя следующая партия отчетов Наблюдателей ожидается не раньше, чем завтра. Счастье, что ты появилась. Значит, начало этой войны отодвинулось на десять месяцев назад за два дня. Плохо. Я немедленно объявлю янтарную тревогу, и мы сделаем всё возможное, чтобы не дать ей соскользнуть дальше.
Он подарил Вивьен двузубую улыбку – совсем как у Сэма – и похлопал ее по плечу.
– Заходи к нам в гости, - пригласил он и собрался уходить.
– Э… Абдул, - произнес Вечный Уокер.
– Послушайте, Донегал! – окликнул мистер Энкиан – его заостренное желтое лицо стало красным и сердитым. – Как же вы не заметили такого движения назад? Если бы не это дитя, никто из нас не узнал бы. Вам не кажется, что это небрежность?
Мистер Донегал развернулся и уставился на него.
– Небрежность? Послушайте, Энкиан, я разбираюсь с критической ситуацией в одном из самых нестабильных веков в истории. Я пришел прямо от потока отчетов из восьмидесятых об угрозе Третьей Мировой войны на два века раньше. У меня Патрульные по всей эпохе. Что еще я могу? С последнего отчета Ли прошла неделя. Возможно, отправка домой юной Вивьен – лучшее, что они могли сделать. Но сейчас я пошлю человека проверить, если вы позволите мне вернуться к моей работе.
– Всё равно… - начал мистер Энкиан.
– Абдул, не хочешь присесть и попробовать десерт? – быстро перебила Дженни.
Глаза мистера Донегала обратились на пенистые горы с таким же выражением, с каким Сэм смотрел на сливочные пирожные. Затем он бросил на мистера Энкиана самый неприязненный взгляд и потер нависавший над поясом живот.
– Лучше не стоит, Дженни. Я снова прибавил в весе. Кроме того, мне надо вернуться и связаться с Ли, не говоря уже о попытках поймать ту маленькую леди.