Повесть о Ладе, или Зачарованная княжна
Шрифт:
Лада страдальчески скривилась, развернулась на каблучках и вышла.
– Ну дает! – сказал Жаб, когда хлопнула дверь в Бабушкину комнату. – Могёт, еще как могёт! Одно слово – ведьма!
Я ожидал протестующего рычания Пса, но тот, как видно, еще не оправился от шока. Он по-прежнему приседал, пригибался и совсем по-щенячьи повизгивал.
– Эй, вы, там! Свет починили! – воскликнул Рыб. Мы выглянули на улицу – фонари дворового освещения зажглись. Мы ввернули новые лампочки в кухне и в коридоре. Домовушка не выказывал никакого желания покинуть свое убежище, поэтому я предложил всем усесться за стол и перекусить. В конце концов неизвестно, сколько времени он собирается отсиживаться
– Что за безалаберность! – каркнул Ворон, срываясь с места.
Я побежал в кабинет посмотреть на трансформаторную будку.
– Так и есть – будка снова взорвалась. Вернее, полыхнула ярким желтым пламенем, и рабочие, только что починившие ее, разбегались в разные стороны, теряя инструменты и шапки. Мальчишки, которые в этот еще не поздний час в изобилии толклись поодаль, радостно улюлюкали. Зрелище было завораживающим, хотя и ужасным. К ужасу примешивалось понимание того, что район остался без света надолго – вряд ли рабочие возьмутся второй раз подряд устранять последствия аварии. Они решат, что надо подождать до утра и уже утром, разобравшись, что к чему, привести в порядок окончательно. Они не знали, что виновница аварии просто никак не может выбрать себе наряд на новогодний вечер.
– Что ты делаешь, Лада? – услышал я гневный голос Ворона. – Сколько раз Бабушка предупреждала тебя, чтобы ты не смела заниматься серьезной магией, не выставив отражатели!
– Ой, да что такое! – недовольно отвечала Лада из-за двери. – Подумаешь, платье только одно сделала!..
– Посмотри, до чего ты доигралась – будка второй раз за сегодняшний вечер горит, люди без света остались!
– Отстань от меня, мне некогда, – сказала Лада. – Починят. Ничего страшного.
– Починят? А если кто-то пострадал? Ты понимаешь, что будет, если кого-то сейчас зашибло? Обожгло? Если кто-то погиб?
– Ой, Ворон, что ты меня все пугаешь да пугаешь! Никто не пострадал.
– Лада!.. – снова начал было Ворон и запнулся на полуслове. Я ринулся посмотреть, что это его так удивило.
Дверь в Бабушкину комнату была открыта. Как ни странно, свет там действительно горел, только какой-то синеватый. И воняло чем-то химическим – то ли серой, то ли еще чем-то противным. Я пригляделся: лампочка здесь тоже взорвалась, но волосок остался цел, он-то и светился синим холодным светом.
Лада смастачила себе новое платье и крутилась теперь перед зеркалом, разглядывая себя со всех сторон. Старое платье из чешуек валялось на полу и очень напоминало кожу, сброшенную змеей. Еще на полу, на кровати, на кресле валялись раскрытые журналы мод – «Бурда» и «Неккерман». На одной из журнальных красоток я увидел нечто похожее на платье Лады из змеиной кожи, только менее облегающее и менее откровенное. Теперь же Лада надела что-то вроде пеньюара – прозрачное, воздушное, со множеством рюшечек, оборочек и воланчиков. В этом наряде присутствовала только одна пуговица – на животе, и при малейшем движении он распахивался, выставляя на обозрение пижамку из черного плотного кружева.
– Лада! – воскликнул я. – Ты решила завести себе любовника?
Ее тонкие бровки опасно сдвинулись над переносицей.
– Думай, что говоришь, Кот! – гневно сказала она.
– А ты думай, что делаешь! – завопил Ворон. – Что это ты на себя напялила?
– Платье, – сказала Лада, возвращаясь к прежнему своему занятию. Она подбоченилась, соблазнительно изогнув талию, потом повела плечиком. Выражение ее лица не
– Ладушка, – плачуще промурлыкал я, – это же домашняя одежда! Пеньюар называется! Вот, гляди! – в одном из раскрытых журналов я углядел что-то подобное тому, что было надето на Ладе, и сунул ей этот журнал. Журнал был не на русском и даже не на английском языке, но слово «пеньюар», написанное латинскими буквами, я, слава богу, прочитать смог. Лада посмотрела на страничку и рассеянно спросила:
– Ну и что?
– Как это «ну и что»? – возмутился я. – Ты читать умеешь? Здесь все написано!
– Написано, – согласилась Лада. – Написано, что это – пеньюар, то есть платье для вечерних приемов. Вечерние платья всегда так выглядят, как будто ночные рубашки.
– Лада, но пеньюар – это совсем не то, что платье для коктейля, – вступил в разговор Ворон. – Пеньюар – это все-таки домашняя одежда. Элегантное неглиже. Нечто вроде домашнего халатика. Одевается поверх ночной сорочки или пижамы. В пеньюаре можно принимать гостей с утра, приблизительно до десяти часов пополуночи. После указанного времени эта одежда считается неприличной…
– Правда? – спросила Лада дрогнувшим голосом. – А я думала… – Она покраснела, как спелый помидор.
Я перелистнул несколько страничек в журнале.
– Вот миленькое платьице – смотри! – обратился я к Ладе. Платье, на которое я указал, ничем особенным не отличалось. Главное – оно не было коротким, не имело разрезов, и декольте было маленькое-маленькое, почти под горлышко. – Очень славное платьице.
– Ничего особенного, – фыркнула Лада, но тут же поинтересовалась жалобно:
– Тебе что, правда нравится?
– Ну не так чтоб очень, – сжалился я. – Просто, по-моему, оно лучше подойдет к случаю. Ты не забывай, что вечеринка у нас – это совсем не то, что вечерний прием у них. В вечернем платье тебе будет неудобно. Нужно что-то более нейтральное.
– Самая нейтральная одежда – это джинсы и свитер, – сказала Лада.
– Да! – обрадованно кивнул я. – И главное – тебе так хорошо в джинсах и в свитере!
– Я каждый день хожу в джинсах и свитере, мне надоело, – отрезала Лада. – Хочу платье!..
Кое-как мы нашли такой фасон платья, который удовлетворял требованиям Лады и при этом был достаточно скромен. Когда Лада появилась в нем в кухне, одобрение было единодушным. Платье темно-синего цвета прекрасно гармонировало с голубыми глазами Лады, оно не облегало фигуру тесно, но в то же время слегка подчеркивало то, что нужно, юбка была прямая и чуть выше колен, а воротник-стоечка приятно оттенял белую шейку. Лада прошлась туда-сюда, подражая походке манекенщиц, и мы все зааплодировали. По-моему, мы были довольны не столько платьем, сколько тем, что теперь Ладу можно было выпустить на улицу, не опасаясь неприятных последствий. Лада раскраснелась от удовольствия, несколько раз поклонилась нам и убежала переодеваться в халатик.
И мы наконец пообедали.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ,
предновогодняя
В лесу родилась елочка…
Назавтра Лада свое новое платье не надела. Я удивился: почему?
– Ой, Кот, как ты не понимаешь, я же хочу Новый год встретить в новом платье. А если я его сегодня надену, оно будет уже не новое!
Вот поди пойми этих женщин: зачем вчера надо было так торопиться, заставлять всех сидеть голодными, оставить целый квартал без электричества – и все равно пойти на работу в старом вытянутом свитере и потрепанных джинсах?