Повесть о прекрасной Отикубо. Записки у изголовья. Записки из кельи (сборник)
Шрифт:
Китайская мальва повертывается вслед за движением солнца, даже трудно причислить ее к растениям.
Полынь. Подмаренник. «Лунная трава» легко блекнет, это досадно.
67. Цветы
Из луговых цветов первой назову гвоздику. Китайская, бесспорно, хороша, но и простая японская гвоздика тоже прекрасна. Оминаэси – «женская краса». Колокольчик с крупными цветами. Вьюнок «утренний лик».
Цветущий тростник. Хризантема. Фиалка.
У горечавки препротивные листья, но когда все другие осенние цветы поникнут, убитые холодом, лишь ее венчики
Быть может, не годится особо выделять его и петь ему хвалу, но все же какая прелесть цветок «рукоять серпа». Имя это звучит по-деревенски грубо, но китайскими знаками можно написать его иначе: «цветок поры прилета диких гусей».
Цветок «гусиная кожа» не очень ярко окрашен, но напоминает цветок глицинии. Распускается он два раза – весной и осенью, вот что удивительно!
Гибкие ветви кустарника хаги осыпаны ярким цветом. Отяжеленные росой, они тихо зыблются и клонятся к земле. Говорят, что олень особенно любит кусты хаги и осенью со стоном бродит возле них. Мысль об этом волнует мне сердце.
Махровая керрия.
Вьюнок «вечерний лик» с виду похож на «утренний лик», – не потому ли, называя один, вспоминают и другой? «Вечерний лик» очень красив, пока цветет, но плоды у него безобразны! И зачем только они вырастают такими большими! Ах, если бы они были размером с вишенку, как бы хорошо! Но все равно «вечерний лик» – чудесное имя.
Куст цветущей сирени. Цветы камыша.
Люди, верно, будут удивляться, что я еще не назвала сусуки. Когда перед взором расстилаются во всю ширь осенние поля, то именно сусуки придает им неповторимое очарование. Концы его колосьев густо окрашены в цвет шафрана. Когда они сверкают, увлажненные утренней росой, в целом мире ничего не найдется прекрасней! Но в конце осени сусуки уже не привлекает взгляда. Осыплются бесследно его спутанные в беспорядке, переливавшиеся всеми оттенками гроздья цветов, останутся только голые стебли да белые метелки… Гнутся под ветром стебли сусуки, качаются и дрожат, словно вспоминая былые времена, совсем как старики. При этом сравнении чувствуешь сердечную боль и начинаешь глубоко жалеть увядшее растение.
68. Сборники стихов
«Собрание мириад листьев» – «Манъёсю». «Собрание старых и новых песен» – «Кокинсю».
69. Темы стихов
Столица. Ползучая лоза… Трава микури. Жеребенок. Град.
70. То, что родит тревогу
Сердце матери, у которой сын-монах на двенадцать лет удалился в горы.
Приезжаешь безлунной ночью в незнакомый дом. Огонь в светильниках не зажигают, чтобы лица женщин оставались скрытыми от посторонних глаз, и ты садишься рядом с невидимыми тебе людьми.
Еще не знаешь, насколько можно доверять вновь нанятому слуге. Он послан в чей-то дом с ценными вещами – и не спешит вернуться!
Ребенок, который еще не говорит, падает навзничь, кричит, барахтается и никому не дает взять себя на руки.
71. То, что нельзя сравнивать между собой
Лето и зима. Ночь и день. Ненастье и солнечная погода. Старость и юность. Белое
Он все тот же, но каким он казался тебе, пока ты любила, и каким кажется теперь! Словно два разных человека.
Огонь и вода. Толстый и тонкий. Женщина, у которой длинные волосы, и женщина с короткими волосами.
72. Стаи воронов спят на деревьях
Стаи воронов спят на деревьях. Вдруг посреди ночи они поднимают страшный шум. Срываются с веток, мечутся, перелетают с дерева на дерево, кричат хриплыми со сна голосами… Право, ночью они куда забавней, чем в дневную пору.
73. Для тайных свиданий лето всего благоприятней
Для тайных свиданий лето всего благоприятней. Быстро пролетает короткая ночь. Еще ни на мгновенье не забылись сном, а уже светает. Повсюду с вечера все открыто настежь, можно поглядеть вдаль, дыша прохладой.
На рассвете любовники еще находят что сказать друг другу. Они беседуют между собой, но вдруг где-то прямо над ними с громким карканьем взлетела ворона. Сердце замерло, так и кажется, что их увидели.
А зимней ночью лежишь, укрывшись под горой теплых одежд, и прислушиваешья.
Звуки колокола доносятся словно с какой-то неведомой глубины. Это чудесно.
Голоса петухов звучат вначале как будто из-под крыла, где-то в дальней дали, но заря разгорается, и они становятся все звонче, все ближе. И в этом тоже есть неизъяснимая прелесть.
74. Если тебя посетит возлюбленный…
Если тебя посетит возлюбленный, то, само собой, он не спешит уходить. Но иногда бывает, что малознакомый человек или случайный посетитель явится к тебе в то самое время, когда позади бамбуковой шторы в твоем покое собралось множество дам. Идет оживленная беседа, и увлеченный ею гость не замечает, как бежит время…
Слуги и пажи его эскорта нетерпеливо заглядывают в комнату. Они маются, бормоча, что за это время ручка топора и та истлеет. Зевают так, что вот-вот челюсти вывихнут, и жалуются друг другу будто бы по секрету:
– Ах, горе! Пытка, сущее наказание! Верно, уже далеко за полночь…
Ужасно неприятно это слушать!
Слуги скажут, не подумав, но у их хозяина пропал весь интерес к беседе.
Иногда они не выражают своих чувств столь откровенно, а только громко стонут: «А-а-а!»
Как говорится в стихотворении «О бегущей под землей воде»:
[То, что не высказал я,
Сильнее того, что сказал.]
Но все же берет жестокая досада, когда челядинцы охают позади решетчатой ширмы или плетеной изгороди:
– Никак, дождь собирается!
Разумеется, люди, сопровождающие высокопоставленного сановника, не ведут себя так дерзко, да и у молодых господ из знатнейших домов слуги тоже держатся хорошего тона, но если хозяева рангом пониже, то челядинцы позволяют себе слишком много. Надо выбирать таких телохранителей, в добром поведении которых ты совершенно уверен.
75. То, что редко встречается
Тесть, который хвалит зятя.
Невестка, которую любит свекровь.