Повесть о Сегри и Абенсеррахах
Шрифт:
Этот поход короля Гранады не смог остаться настолько тайным, чтобы о нем не узнали в Хаэне от лазутчиков, которых хаэнцы имели в Гранаде. Другие говорят, что предупреждение было сделано пленниками, бежавшими из Гранады. Наконец третьи утверждают, будто его сделали Абенсеррахи или Алабесы; и последнее мне кажется наиболее верным, ибо названные мавританские рыцари находились в дружбе с христианами.
Как бы там ни было, но Хаэн вовремя оказался предупрежденным о вторжении мавров в его пределы и поспешил предупредить Баэсу, Убеду, Касорлу, Кесаду и остальные соседние города. Те сейчас же приготовились к сопротивлению врагу, идущему из Гранады.
Войско мавров, с блеском выступившее в поход, как вы о том уже слышали, скоро достигло ворот Аренас, где нашло множество христианских воителей, соединившихся для задержания мавров в их продвижении. Но сопротивление их мало помогло, и мавры, пройдя
Хаэнское рыцарство, получившее известие, что бой уже происходит в Гуардии, поспешило навстречу врагу. Из Хаэна выступило всего четыреста очень хорошо вооруженных воинов; примерно столько же поставили Убеда и Баэса; и все они, объединившись, смело отправились на поиски врагов, вторгшихся в их земли. Ими предводительствовал епископ дон Гонсало – муж великой храбрости.
Оба войска встретились друг с другом в Долине на берегу Рио Фрио и вступили в жестокий и кровопролитный бой, упорный и долгий. Такова была доблесть христианских рыцарей, что мавры оказались вынужденными отступить к воротам Аренас. Здесь мавры понесли бы окончательное поражение, если бы не доблесть Абенсеррахов и Алабесов, сражавшихся с великим мужеством. Тем не менее маврам пришлось в конце концов уступить поле христианам. Но мавры увели с собой огромную добычу – коров и коз, так что ни с той, ни с другой стороны не было видно большого перевеса.
Гранадский король очень удивился столь своевременно оказанному сопротивлению христиан. Он спросил у христианских пленников о причине того, почему в Хаэне собралось столько воинства. Пленники ему отвечали, что Хаэн уже за много дней был предупрежден о походе мавров, и по этой причине вся страна поспешно взялась за оружие. Это послужило достаточным оправданием для Редуана, не смогшего исполнить данного королю слова: в одну ночь завоевать Хаэн. Король, удивленный и рассерженный предупреждением христиан, никак не мог понять, от кого оно исходило. Редуан очень хорошо понимал, что не так-то легко завоевать Хаэн, но как человек смелый и могучий решил во что бы то ни стало овладеть этим городом. И. без сомнения, достиг бы своего, если бы Хаэн не оказался предупрежденным.
Король вернулся в Гранаду, нагруженный обильной добычей. Он и его войско были встречены празднествами в честь их возвращения.
Христиане со своей стороны торжествовали оттого, что сумели отразить нашествие стольких мавров и перебить многих из них.
Молодой король Гранады, утомленный походом, отправился в загородный дворец по названию Алихарес, а с ним вместе немного рыцарей – все Сегри и Гомелы; с ним не было ни одного Абенсерраха, ни Гасула, ни Алабеса, потому что все они, под начальством доблестного полководца Мусы, выступили против христиан, вторгшихся в Долину.
Король, отдыхая в Алихаресе, однажды после трапезы повел речь про поход на Хаэн и про мужество рыцарей Абенсеррахов и Алабесов, благодаря которому маврам удалось захватить богатую добычу. Тогда один из рыцарей Сегри – тот самый, которому было поручено обвинить королеву и Абенсеррахов, – сказал:
– Поистине, государь, если хороши рыцари Абенсеррахи, то хаэнские рыцари еще лучше, ибо их мужеству было дано отбить у нас большую часть добычи и принудить нас силой своего оружия с большим уроном покинуть поле.
И так говоря, Сегри говорил правду, ибо действительно велико было мужество хаэнских воителей. Тот день принес им много чести и славы, и про ту битву пели следующий знаменитый старый романс:
Над Хаэном, по округе.Слышен звон набата медный,Ибо мавры из ГранадыВторглись дерзко в королевствоТриста мужей благородныхВ бой спешили из Хаэна,Столько ж рыцарей помчалосьИз Касорлы и Баэсы,И идут еще знаменаИз Кесады и Убеды.Дам любимых, благосклонныхЭти рыцари имели.Перед тем, как в поле выйти,Им они поклялись честьюИз похода не вернуться,Не схвативши много пленных.Христианам близ Гуардьи,Где Рио Фрио берег.Повстречалось войско мавров.Сразу битва закипела.Впереди Абенсеррахи,РядомЭтот романс был сложен в память хаэнской битвы, хотя некоторые поют его иначе. Но как ни петь его, событие было таким, каким мы про него рассказывали. Второй романс начинается следующим образом:
Звон набата и тревогаВ Андухаре и в Гуардии.Выезжают из ХаэнаЗвон набата и тревогаВ Андухаре и в Гуардии.Выезжают из ХаэнаТриста рыцарей отважных.Из Убеды, из БаэсыРовно столько поспешают.С этим войском кто сравнится:Все они по крови знатны,Все верны своим любимым.Каждый рыцарь клялся даме,Что, вернувшись из похода,Приведет он ей в подарокМавра-пленника с собою.Верят дамы этим клятвам.Войско вел в поход епископБлагородный дон Гонсало.Карвахаль меж ними ехал [71] ,В промедленьи упрекая:– Почему вы не спешите?…У меня стада угнали.Вы давно бы их отбили.Будь не я тех стад хозяин.Но меж нами едет кто-то.Над моим глумясь несчастьем:Он в стихарь оделся белый –То епископ дон Гонсало.71
Видимо, деятельные участники войны против мавров – архиепископ дон Педро Гон-сало де Мендоса (1428 – 1495), впоследствии кардинал, политический деятель, и Хуан де Карвахаль, испанский рыцарь; Карвахаль ездил послом католических королей к Молодому королю Гранады, в одном из столкновении с маврами был взят в плен.
Так гласит второй романс; но и этот, и предыдущий сводятся к одному и тому же. И хотя оба романса – старые, хорошо их вспомнить ради новых поколений, чтобы они узнали про событие, о котором сложены эти романсы, хотя и старые, но вполне пригодные для цели, о какой я говорю. Произошла та битва в царствование Молодого короля Гранады, в тысяча четыреста девяносто первом году.
Теперь возвратимся к Молодому королю, отдыхающему в Алихаресе, где рыцарь Сегри сказал ему, что хаэнские рыцари превосходят храбростью Абенсеррахов, раз заставили их отступить с поля битвы. На что король возразил:
– Я вполне с этим согласен, но если бы не храбрость Абенсеррахов и Алабесов, то, может быть, никто из нас не возвратился бы в Гранаду; они же достигли своей доблестью того, что мы отступили невредимыми и даже не позволили отбить у себя добычу и нескольких пленников.
– О, как слепо ваше величество! – ответил Сегри. – И как из-за своей чрезмерной доброты и чрезмерного своего доверия к роду Абенсеррахов благоволит оно к изменникам королевской короне и даже не подозревает про их измену. Много гранадских рыцарей хотело об этом сказать, но никто не отважился и не решился, ибо велика твоя благость, государь. в отношении к этому изменническому роду. И, говоря по правде, я тоже не хотел об этом сказать, но я обязан вступиться за честь моего короля и господина. Итак, говорю вашему величеству, чтобы оно не доверялось впредь ни одному Абенсерраху, если не хочет лишиться своего королевства.