Повесть о великом инженере
Шрифт:
Перед собравшимися зримо и убедительно предстает идея крупноблочного монтажа, на протяжении многих лет проводившаяся в жизнь Владимиром Григорьевичем. В самом деле, вместо того, чтобы монтировать конструкции второго яруса на высоте, их сборку провели внизу. Так значительно быстрее, удобнее и безопаснее. Мало того, приготовленная к подъему секция оснащена деревянными А-образными двуногами с подвешенными к ним блоками полиспастов. Эти приспособления понадобятся только в будущем, когда подоспеет срок подъема следующего яруса, но их предусмотрительно установили уже теперь.
Пройдут десятилетия. В печати не раз будут появляться сообщения о том, что строительство важного объекта ускоряется благодаря использованию
Что еще поражает на Шаболовке - отсутствие коренных лесов, тех лесов, без которых в те времена не обходилась ни одна большая стройка. Но ведь это пора жестокого топливного кризиса. В. И. Ленин на VIII конференции РКП (б) говорит: «Нужно спасаться посредством дров».
Учитывая трудности, переживаемые страной, Владимир Григорьевич приходит к решению вовсе отказаться от лесов. Стальным конструкциям своей башни Шухов вменяет в обязанность служить также и строительными лесами. Этой идее и подчинен избранный им принцип монтажа стальных конструкций. Любой мало-мальски сведущий в строительном деле человек не может не воздать должное смелости, с которой Шухов применил принцип крупноблочного монтажа, можно сказать, в самой неподходящей для этого области - в сооружении многоярусной сетчатой башни. Казалось бы, очередной собранный на площадке ярус башни должен подниматься краном вверх рядом с уже установленной ее частью. Затем секцию надо повернуть краном, навести точно на центр сооружения, опустить и соединить в стыках с нижним ярусом.
Владимиру Григорьевичу нетрудно доказать, почему такой способ неприменим при монтаже многоярусных сетчатых башен. Деревянные подъемные краны (а точнее, полиспасты) по условиям того времени приходилось крепить к верхней части установленного яруса. Если вспомнить, что гиперболоидная башня имеет постепенно сужающуюся от основания к верхушке форму, то станет ясно, что подъемный крюк крана, установленного на последней секции, должен был бы выступать далеко за пределы самого широкого - нижнего - яруса. Это создавало бы (тут уж не избежать специального термина) очень большой опрокидывающий момент, не говоря о том, что крепление к ажурным элементам башни тяжелого крана, работающего на большом вылете, значительно усложнило бы конструкцию.
Шухов избрал так называемый телескопический метод монтажа: второй ярус башни, подготовленный к подъему, находился на земле, внутри первой секции. Одна секция должна двигаться вверх внутри другой, подобно частям подзорной трубы. Но если так, то в местах соединения ярусов обязательно образуются перепады, иначе очередная секция при подъеме не пройдет сквозь кольцо предшествующего яруса. Между тем поверхность сетчатой башни не должна иметь никаких уступов. В этом, можно сказать, суть ее статической конструкции. Точнее говоря, верхний диаметр ранее смонтированной части башни и нижний диаметр следующей, устанавливаемой выше секции, должны быть абсолютно одинаковыми.
Выходит, сам характер конструкции гиперболоидной башни и принципы телескопического монтажа совершенно несовместимы? Нет. Шухов находит остроумный выход из этого, казалось бы, неразрешимого противоречия. Он отваживается отступить от одного из незыблемых правил монтажных работ, которое гласит, что в процессе монтажа нельзя нарушать проектные размеры конструкции.
Использовать заманчивые преимущества телескопического монтажа помогает упругость элементов конструкции. Идея Владимира Григорьевича заключается в том, что ноги монтируемой секции временно стягивают деревянной обстройкой - так называемой диафрагмой. Как только движущаяся
А на строительной площадке идет обычная, будничная работа. Еще и еще раз проверяют исправность лебедок, креплений, блоков полиспастов, прочность тросов. Встают на свои места подъемщики у лебедок, сигнальщики с красными флажками. Дежурные техники отмеряют на каждом подъемном тросе с помощью заранее приготовленных реек одинаковый отрезок и обозначают его туго повязанным веревочным колечком. Это делается для того, чтобы гарантировать синхронную работу всех пяти лебедок. Стоит нарушить такую равномерность, и беды не оберешься: поднимаемая секция накренится, центр тяжести ее переместится, «отставшие» тросы начнут испытывать значительную перегрузку. Да кроме того, поднимаемая секция, даже при малом наклоне, может задеть верхний пояс ранее смонтированной части башни.
Переливчатая трель свистка - сигнал к началу подъема. Рабочие по команде дружно налегают на ручки лебедок. Вздрагивают и туго натягиваются тросы. Шухов и Галанкин обмениваются взглядом. Каждый хорошо понимает душевное состояние другого. Сейчас все подвергнется серьезной проверке - и расчеты автора проекта, и мастерство строителей.
Вначале зрителям кажется, что готовая к подъему секция покоится на месте, внутри первого яруса. Но вот между деревянной обшивкой, стягивающей ноги гиперболоида, и землей образуется еле заметный просвет. Он различим все более отчетливо, и теперь уже всем хорошо видно, что вторая секция, оторвавшись от земли, плавно, хотя и очень медленно, уходит вверх. В эти минуты гиперболоид вместе с деревянной обшивкой, стягивающей его нижнюю часть, чем-то напоминает сетку воздушного шара с привязанной к ней гондолой.
Взмахами флажков сигнальщики извещают о том, что первый отрезок пути подъема пройден. Короткими прерывистыми свистками подается команда тормозить лебедки. Вверх взбираются геодезисты с нивелирами и рейками. Надо проверить горизонтальность секции - не дала ли она даже небольшого перекоса при подъеме. Закончены контрольные измерения. На тросах лебедок сделаны пометки для следующего этапа подъема. Повинуясь команде, рабочие снова берутся за ручки лебедок.
Час за часом на площадке идет размеренная, заботливо продуманная и налаженная работа. Время летит незаметно. Косые скрещения теней - причудливые отражения силуэта башни - ложатся на стены окрестных домов. Наконец все вздыхают с облегчением. Гиперболоид второго яруса выходит на отведенное ему место, как бы встает на плечи нижнего гиперболоида. Монтажники начинают стягивать болтами стыки элементов.
Возведены только два яруса будущего сооружения, но оно уже возвышается над всем Замоскворечьем, спорит высотой с колокольней церкви Вознесения в Кадашах, прозванной москвичами «свечой», со звонницей Донского монастыря.
Мотоциклист, прибывший на стройку в этот волнующий час, вручает Шухову пакет. Управляющий делами Совнаркома просит сообщать в Кремль о дне и часе подъема каждой следующей секции. Подумать только, строящаяся башня уже хорошо видна из окон кремлевских зданий. Значит, Владимир Ильич будет воочию наблюдать отныне за ходом строительства! Можно представить себе, сколько энергии придает строителям эта весть. Они и раньше немало слышали о значимости и важности порученной им работы, но теперь по-новому осознают свою ответственность за успех.