Повесть о великом мире
Шрифт:
— Во время августейшего выезда в Канто достойного благодарений государя всей Поднебесной кто это сотворил подобное безобразие?! Если это человек с искренним сердцем, он должен положить свой лук, снять шлем и удалиться. Если же это тип, не знающий правил поведения, следует пройти мимо с его отрубленной головой.
Бродячие воины расхохотались:
— Какому бы государю всей Поднебесной ни угодно было проследовать здесь, его судьба уже истощилась, поэтому он, изволив уезжать из столицы, собирается проехать здесь. Если государь хочет проехать без труда, то сопровождающие его воины должны оставить здесь всех своих коней и доспехи и со спокойной душой следовать дальше! — задиристо заявили они в один голос.
Выслушав это, Накагири-но Яхати сказал:
— Так себя ведут дурные типы! Возьмите же доспехи, которых вы так жаждете.
Пока он говорил, шестеро молодых всадников, выстроившись в ряд, подъехали к другим шестерым
Шестеро всадников разделились на шесть частей и преследовали беглецов на протяжении нескольких десятков кварталов. Но Якухати отнюдь не пал духом, он на скаку поравнялся с противником, который казался среди преследователей главным, и между крупами двух коней вместе с ним, перевернувшись вверх ногами, с шумом полетел в грязь рисового поля с обрыва высотой в четыре-пять дзё. Поскольку Накагири оказался внизу, он хотел было пырнуть того, кто лежал сверху, мечом и стал искать меч, но когда ощупал ножны, оказалось, что меч, по-видимому, выпал во время падения, и в ножнах его не было.
Противник сверху навалился на нагрудную пластину Накагири, ухватил его за пряди волос на висках и хотел было обезглавить, но в это время Накагири вместе с мечем противника крепко сжал кисть его руки.
— Послушайте, — сказал он, — я должен вам кое-что сказать. Отныне вам меня не позабыть. Если бы сейчас у меня был меч, он и определил бы победу. Кроме того, если бы за мной следовали мои сторонники, они поддержали бы меня, а в этой свалке мне помочь некому. Раз это так, то, если вы даже изволите забрать мою голову, вам не будет хватать её опознания, и славы вы не добьётесь. Я — низший вассал его милости Рокухара, зовут меня Рокуротаро, так что меня вряд ли кто узнает. Чем брать на душу грех, беря голову ни к чему не годного слуги, вы, может быть, лучше сохраните мне жизнь? В благодарность за это, поскольку я знаю, где его милость Рокухара спрятал свои деньги, шесть тысяч кан [740] , я провожу вас туда и отдам их вам, — так он сказал.
740
Прим.74 Свиток 9:
Кан — крупная монета. В XIV в. за один кан можно было купить 1,5 тонны риса.
Бродячий воин подумал, что это, наверное, правда, вложил в ножны обнажённый меч, поднял лежавшего внизу Накагири и не только даровал ему жизнь, но и всячески одарил, угостил сакэ, а когда привёз в столицу, Яхати отправился на пожарище в Рокухара и обманул его:
— Это на самом деле было закопано здесь. Не иначе, кто-то раньше нас выкопал клад и забрал себе. Я хотел сделать вас богачом; у вас тонкий слух, но нет везения, — потом деланно засмеялся и повернул назад.
Пока Накагири выполнял свой замысел, его величество прибыл на ночлег в Синохара. Здесь запросили паланкин грубого плетения, и пешие воины внезапно стали напоминать носильщиков паланкина и следовали впереди и позади паланкина августейшего. Местоблюститель секты тэндай принц второго ранга Кадзин до этого места изволил сопровождать государя, но он не думал, что сможет предстоящую дорогу преодолеть со спокойным сердцем, а потому раздумывал, где бы укрыться на некоторое время, и спросил:
— Есть ли здесь кто-нибудь из братии?
— В придорожной битве прошлой ночью, — ответили ему, — некоторые были ранены и остались, некоторые, видимо, дрогнули и бежали. Кроме двоих, советника среднего ранга содзу Кете, и второго ранга настоятеля храма Дзесе, нет ни одного сановника, исполняющего обет в храме, или священнослужителя.
Подумав что в этих условиях он вряд ли сможет совершить дальнее путешествие, принц отделился от остальных и направился отсюда в сторону Исэ. На собственных конях он со спутниками поехал по горам Судзука, изобилующим разбойниками, положив на коней серебряные сёдла. Считая, что они могут стать помехой в пути, всех коней пожаловали хозяину гостиницы, а настоятель монастыря [741] в длиннополом монашеском одеянии набросил накидку из листьев веерной пальмы без подкладки, Кете-содзу в чёрном одеянии поверх белья держал в руках чётки из кристаллов и не передвигал ногами. Не было такого человека, который бы не подумал, что это беглецы.
741
Прим.75 Свиток 9:
«Настоятель монастыря» — монашествующий принц Кете.
Однако, видимо, благодаря защите Великого наставника [742]
742
Прим.76 Свиток 9:
«Великий наставник» — один из почтительных эпитетов Будды.
743
Прим.77 Свиток 9:
«Горный король» — синтоистское святилище Хиёси у подножья горы в г. Оцу
8
О ТОМ, КАК НАКАТОКИ, ГУБЕРНАТОР ПРОВИНЦИИ ЭТИГО И ЕГО ВАССАЛЫ СОВЕРШИЛИ САМОУБИЙСТВО
Между тем, когда стало известно, что двое из Рокуха-ра, потерпев поражение в Киото, отбыли в Канто, из Атака, Синохара, Хинацу, Оицу, Этикава, Оно, из павильона Сорока девяти обетов, Сурихари, Бамба, Самэгаи, Касивабара и других мест к подножью горы Ибуки и к окрестностям реки Судзука за одну ночь прискакали верхом две или три тысячи разбойников, воров и бродяг. Пятый сын прежнего императора [744] затворился от мира И втайне пребывал у подножия горы Ибуки. Об этом доложили великому полководцу, он высоко поднял парчовое знамя государя и поднялся на вершину Кояма, что находится к востоку от гостиницы Бамба на самом трудном участке тракта Тосандо, стал ожидать его между узкими дорогами, спускающимися с обрыва.
744
Прим.78 Свиток 9:
«Прежний император» — император Годайго.
Когда рассвело, Накатоки, губернатор провинции Этиго, покинул гостиницу Синохара и поторопил императорскую процессию углубиться в громоздящиеся горы. До вчерашнего дня, когда она отбыла из столицы, воинов сопровождения было две с лишним тысячи всадников, теперь же, по-видимому, из-за того, что многие сбежали, осталось лишь меньше семисот всадников.
— Если нас будут преследовать, стреляйте! — приказал судья Сасаки Токинобу арьергарду.
— Если мятежники перегородят дорогу завалом, растаскивайте его и расчищайте путь! — приказал Касуя Сабуро, подъехав к передовому отряду.
Фениксов паланкин [745] следовал сзади, а когда путники преодолели перевал Бамба, дорогу им перерезал многотысячный противник, который ожидал, выставив перед собой в ряд щиты и наконечники стрел. Касуя увидел его издалека и проговорил:
— Здесь наверняка собрались злодеи из этой и той провинции, чтобы содрать доспехи с павших. Если их сразу бросить им, вряд ли придётся сражаться, не жалея жизней. А ну-ка, одним ударом нападите и отбросьте их!
Вместе с этими словами тридцать шесть всадников построили в ряд своих коней. Пятьсот с лишним бродячих воинов, которые держали первую линию обороны, отогнали на далёкие вершины, и они смешались с воинскими силами второй линии.
745
Прим.79 Свиток 9:
«Фениксов паланкин» — паланкин императора.
Касуя в этой битве одержал победу над первой линией и, успокоившись, подумал: теперь злодеев больше нет. В одно время с тем, как стал рассеиваться утренний туман, стало видно далеко ту дорогу через последнюю гору, которую нужно будет пересечь. Там пять или шесть тысяч воинов с парчовым знаменем, развевающимся под порывами горной бури, ожидали беглецов в неприступных местах.
Касуя, увидев два лагеря крупных сил противника, остановился изумлённый. Если попытаться ещё раз прорваться, — и люди, и кони устанут, а противник продержится на крутом обрыве. Если сблизиться с ним и устроить лучный бой, то после того, как будут до конца израсходованы все стрелы, у противника ещё останутся очень большие силы. Так или иначе, решив, что это им по силам, беглецы спустились к подножью горы, где на перекрёстке дорог стояла пагода, и стали там поджидать силы арьергарда.