Повесть об Адольфе Гитлере
Шрифт:
НЕСПРАВЕДЛИВОЕ УВОЛЬНЕНИЕ С РАБОТЫ
Утром товарищи по работе поинтересовались, не появилось ли у Гитлера желание вступить в партию.
– В ваших книгах написана чепуха, – прямо сказал им юноша. – Когда вы начнете все делить заново, опять у одних окажется больше, чем у других, и возникнет такое же самое государство, хотя вы и убьете всех богачей. Можете браниться с хозяевами и бастовать, но это вам не поможет!
Его слушатели рассвирепели. Они принялись кричать и ругаться между собой, как будто забыв об Адольфе. Он сидел и слушал, как они поносили всех: учителей, которые хотят воспитать из их детей рабов, заевшихся богачей, пасторов, которые лгут про любимого Бога, будто он всем дает по-разному, чтобы было лучше. От всего этого становилось тяжело на душе. Гитлер думал: "Как же так? Все – рабочие, занимающиеся тяжелым физическим трудом, учителя, пасторы и военные, принадлежат
– Отвечай, наконец, ты надумал вступать в партию?
– Нет, – твердо ответил Гитлер.
– В таком случае уходи со стройки.
– Я имею столько же прав работать здесь, сколько и вы, – заявил Адольф. Тогда голос подняли и те, кто стоял подальше.
– Уходи со стройки, иначе полетишь с помоста!
Адольф посмотрел вниз – он стоял на уровне пятого этажа, внизу – голая земля. Если его сбросят отсюда, все будет кончено. Потом рабочие могут сказать, что новичок оступился, и не будут наказаны ни по одному закону. Он вовсе не желал умирать, он собирался стать архитектором. Не говоря ни слова, Адольф спустился вниз и ушел. Он опять стал безработным.
Обдумывая происшедшее, молодой человек сначала был очень обижен, считая всех своих обидчиков злыми людьми. Ведь он так же беден, как и они, ему так же тяжело достается хлеб. Почему же они так жестоки к нему только из-за того, что он думает не так, как они?
Одна за другой его посещали разные мысли. Возможно, почти все эти рабочие несчастливы, они не знают радости, а знают только голод и заботы. Постепенно Гитлер пришел к выводу, что они достойны глубокой жалости, и стал размышлять о том, как им помочь. И вот что он понял: большинство при слове "трудящиеся" представляет себе исключительно людей, идущих на фабрики. "Но это иллюзия", – сказал себе Адольф. Потому что каждый, кто работает на совесть, – трудящийся. Можно неутомимо работать и за письменным столом. Например, архитектор, чертящий планы домов, такой же трудящийся, как и каменщик, возводящий по этому плану дом. Архитектор – умственный труженик, он работает, размышляя. Каменщик же трудится, прикладывая физическую силу. И чтобы построить дом, необходимы и тот, и другой. Пока что, к сожалению, происходит так, что архитектор едва удостаивает каменщика высокомерным взглядом, будто тот гораздо ниже его. Каменщик же ненавидит архитектора и вступает в социал-демократы. "С этим надо покончить, – думал Адольф Гитлер. – И архитектор, и рабочий, и почтальон, и школьный учитель живут в одной стране, разговаривают на одном немецком языке и должны понять, что они не враги друг другу. Может быть, тогда не будет происходить того, что пришлось пережить сегодня мне".
АДОЛЬФ ГИТЛЕР И ЕВРЕИ
Когда молодой Гитлер жил в Вене, среди горожан было много евреев. Поначалу он не обращал на них никакого внимания. И хотя еще дома ему приходилось слышать, что рядом с ним живут не только христиане, но и иудеи, и что у евреев другая вера, он был далек от всего этого…
Во многих газетах того времени ему приходилось читать различные высказывания, направленные против евреев, однако он считал, что несправедливо преследовать кого-либо за его религиозные убеждения.
И вот однажды, проходя по Старому городу, Адольф заметил странного мужчину с длинными черными прядями волос. На нем было необычное верхнее платье – кафтан, вид пальто, которые тогда носили евреи, живущие в России или в Польше. Некоторое время они шли рядом, и изумленный Адольф Гитлер вглядывался в лицо чужака. Сомнений не возникало, это был еврей. У себя дома он не встречал таких, тем более чуждым показался ему этот человек.
"И это тоже немец?" – задался недоуменным вопросом юноша. До сих пор он полагал, что евреи – просто немцы другой веры. Но этот человек показался ему уж слишком странным.
С того времени он стал обращать внимание на венских евреев, и прежде всего на то, как их много. Было очевидно, что они – не немцы: у них другие лица, они иначе ведут себя и иначе произносят немецкие слова.
В одной газете Адольф Гитлер прочитал, что евреи могут быть опасны для Германии: они пишут пропитанные ненавистью книги и сценарии, обманывают немцев при денежных расчетах, настраивают немцев друг против друга. Почему? Потому что сами они покинули свою родину и нигде не обрели дома. Потому они и хотят везде развалить порядок, чтобы господствовать над другими народами. Сначала
АДОЛЬФ ГИТЛЕР ЗАРАБАТЫВАЕТ НА ХЛЕБ РИСОВАНИЕМ
Пять лет Адольф занимался тяжелым физическим трудом. При этом ему часто приходилось перебиваться с хлеба на воду. Но он твердил себе: "Я должен стать архитектором". Вечерами, вернувшись домой, юноша устраивался за маленькой лампой, усердно учился, читал… и рисовал. Иногда он так уставал, что засыпал над книгой. Это его сердило. Он так не хотел упускать время. Но что же делать, если перетаскивание камней так утомительно?
Заходя в гости к Адольфу, соседи и приятели всегда любовались его рисунками и советовали: "Вы должны писать картины на продажу, так рисовать как вы, может не каждый. Тем более, что это не такой изнурительный труд, как работа на стройке". И вот среди тех, кто жил по соседству с Адольфом, прошла молва, что господин Гитлер умеет писать прекрасные картины и делать дизайнерские работы. Нуждающиеся в подобных услугах пусть обращаются лично к нему. Как-то, в очередной раз оказавшись безработным, Адольф просидел над картиной целый день; ему удалось получить за нее совсем немного денег, и все же их хватило на жизнь. И тогда он подумал: "Я больше не пойду на стройку. Стану зарабатывать деньги рисованием. А это значит, вечерами я не буду падать с ног от усталости и смогу учиться". И у него на самом деле появилась возможность читать много книг, и если он находил в них нечто значительное и примечательное для себя, то делал на полях пометки.
Между тем Гитлеру все меньше и меньше нравилось в Вене, и он решил, что для него будет лучше всего перебраться из Австрии в Германию. Писать картины и продавать свои работы, а также учиться на архитектора он может и там.
Адольф выкроил денег и купил билет в Мюнхен, крупнейший город Баварии, которая, как известно, входит в состав Германии. В Мюнхене он снял крохотную комнату и занялся тем же, чем занимался в Вене – рисованием и учебой. С одним отличием: каждое утро, просыпаясь, он радовался, что живет на родине всех немцев – в большой прекрасной Германии.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ВО ВРЕМЯ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
ВОЗМОЖНО, БУДЕТ ВОЙНА!
Переехав в Мюнхен, Адольф Гитлер продолжал усердно трудиться. Чтобы заработать себе на жизнь, он писал картины и рисовал портреты, а в свободное время учился. В Мюнхене было много прекрасных зданий; бродя по улицам, он без устали их рассматривал, размышляя, как они сооружены. Вечерами он часто читал разнообразные газеты и, обдумывая прочитанное, нет-нет да ловил себя на мысли о скорой войне. По его разумению, англичане разъярились на немцев за то, что те строят отличные корабли и вдобавок по всему свету продают славящиеся своим высоким качеством изделия немецких фабрик. Вероятно, англичане боятся, что если так пойдет и дальше, они могут потерять свое влияние в мире и остаться ни с чем. Разъярены и французы, потому что хотят вернуть Эльзас-Лотарингию, переданную немцам после поражения в войне 1870 года. Да и русские не слишком солидарны с немцами. "Должно быть, – размышлял Гитлер, – если бы у Германии не было столько солдат, пушек и новых замечательных военных кораблей, ее недруги давно бы уже развязали войну. Пока же они боятся и думают примерно вот что: немцы могут победить нас, как победили в 1870 году французов. Поэтому никто не решается сделать первый шаг. Но тайно англичане, французы и русские ведут переговоры, делают пушки и проводят военные учения, скорее всего, рассуждая так: "Когда у нас будет достаточно пушек и солдат, мы сообща нападем на немцев и одержим над ними победу".