Повесть об Атлантиде
Шрифт:
Ребята двинулись к лодке, торопливо, не оглядываясь. Это было очень похоже на бегство. Но, пройдя несколько шагов, Петька остановился.
— Как тебя зовут? — крикнул он.
— Лена. Вы придете еще?
— Завтра, — решительно сказал Петька. — В крайнем случае — послезавтра. Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, — повторил и Юрка, хотя солнце еще не закатилось и пока что был день, а не ночь.
— Чудн о… — проговорил Димка, садясь в лодку. Ничего другого он придумать не мог, но надо же было что-то сказать.
Оранжевая
8. Лена
На острове Азорида у подножия утеса стояла палатка, залатанная мешковиной. Солнечные пятна расцветили ее бока. Она была похожа на шкуру леопарда. Дырявый круг с надписью «САХ…» висел на сучке дерева. И, конечно, над костром — котелок, из которого выплескивалось на угли бурое варево.
Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Правда, иногда они умирают от недостатка пищи, но это бывает только в пустынях. А здесь — тайга. Здесь рыба ловится на червя, на муху, на хлеб и на тухлое мясо. Если мясо свежее, то ловится и на свежее. Здесь бродят непуганые лоси, а на кедрах сидят глухари. Как же тут умереть с голода!
Дома путешественники едят из чистых тарелок, брезгливо вылавливают лук из супа и лепят хлебные шарики. Здесь они, обжигаясь, глотают смесь из рыбьих разварившихся костей, угольков и подгоревшей крупы. Хлеб облеплен иголками хвои, в похлебке муравьи, вместо скатерти мешок… Песок скрипит на зубах. Но вкусно! Неслыханно вкусно!
Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша! Это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
И вода из реки, в которой плавают зеленоватые пылинки — ее пьешь пригоршнями, — это не вода из крана.
И вареный лук в супе — это не тот лук!
Остров Азорида впервые услышал стук топора. Рубили ветки, тесали колья. Петька привез охапку еловых лап. Трудились на совесть. Даже Димка, который не очень любил работать, притащил две сухие лесины для костра. Остров исходили вдоль и поперек, но не нашли ни мамонтовых бивней, ни медных щитов.
Может быть, развалины древних городов лежали рядом, за ближними холмами? Юрка представлял, как он увидит потрескавшуюся каменную лестницу, поросшую травой. По ней он спустится вниз, в подземелье.
Таинственный свет падает на груду оружия, сваленного в беспорядке, на сундуки, окованные железными полосами… Но Юрка проходит мимо, ему не нужны сокровища. А в дальнем углу пещеры, на мраморном постаменте сидит бог, похожий на старого индейца. Он сделан из чистого золота. Юрка дотронется рукой до изваяния, и оно бесшумно повернется. Сдвинутся каменные плиты, и откроется новая лестница, ступеньки которой ведут вглубь, в темноту. А там…
— Ты думаешь, она
Юрка в недоумении посмотрел на Петьку.
— Кто придет?
— Ну, она… Лена.
— Откуда я знаю? А зачем она тебе?
— Так… Интересно, как она сюда попала.
— Зачем она тебе? — повторил Юрка. — Она же… слепая.
— «Слепая»!.. — Петька презрительно посмотрел на друга. — Дурак ты — вот и всё! Мы же ее убить могли!
— Ну и иди к ней! — рассердился Юрка. — Что-то ты больно раскомандовался. Бери лодку и — пожалуйста…
— Ну и пойду!
Петька, захватив весла, спустился к реке. Поглядывая наверх, он долго громыхал уключинами. Ему не хотелось ехать одному, он не очень-то представлял, что за разговор может получиться с этой девочкой. Ведь пень-то действительно был здоровый… и «телку» она, наверное, не забыла. Петька еще раз взглянул наверх. Юрка отвернулся и засвистел «Широка страна моя родная». Тогда Петька рывком столкнул лодку на воду и прыгнул в нее.
Переплыв протоку, он поднялся на берег. Узкая тропа вела в тайгу. На проплешинах сырой земли — отпечатки маленьких каблуков. Петька прошел метров сто и остановился, увидев Лену. Она шла довольно быстро, — видно, дорога была ей хорошо знакома. Внезапно она остановилась и, чуть приподняв голову, прислушалась. Петька тоже насторожился — услышал шумное дыхание. Не сразу он понял, что это было его дыхание.
— Кто здесь?
— Это я… — помолчав, ответил Петька. — Помнишь, мы были позавчера?
— Вы из Усть-Каменска?
— Ага.
— А зачем вы сюда приехали?
— Мы здесь так… ищем… А ты?
— Мы тоже ищем. Мы ищем нефть. Я из лагеря.
Девочка подошла ближе.
Петька пытливо вглядывался в ее лицо. У нее были серые глаза — совсем не слепые! — большие и чистые, только смотрели они не на него, а немного в сторону.
— Нефть? А мы и без нефти… как-нибудь! Пойдем к нам, — неожиданно предложил Петька.
— Это далеко?
— Да вон остров, видишь? То есть, я говорю: близко… — спохватился Петька. — Метров триста… Через протоку.
— Пойдем. Только ненадолго. Если я ухожу надолго, за мной всегда приходят.
Оглядываясь, Петька двинулся к берегу. Девочка — за ним. И снова Петьку поразило ее спокойствие. Она шла так уверенно, будто не было ветвей, протянувших лапы поперек тропы, будто не было впереди крутого спуска, где она могла свалиться. У Петьки даже мелькнула мысль, что она притворяется слепой.
— Ты не бойся, — сказала Лена, когда Петька остановился, поджидая ее. — Я хорошо знаю дорогу. Сейчас будет ветка, я за нее всегда держусь, когда спускаюсь на берег.
— Здесь — сосна, — поправил Петька. — Это корень от сосны. Он из земли вылез.
— Я думала, ветка, — сказала Лена.
Когда они подплыли к острову, Димка и Юрка с удивлением уставились на них сверху. Петька в нерешительности стоял около лодки, не зная, протянуть ли девочке руку… Наконец он протянул ей весло. Ведь весло — не рука. Они поднялись к палатке.