Повесть Вендийских Гор
Шрифт:
За ним были и другие люди, но в его громаде они терялись и заметны были смутно.
— Хозяин нам должен, — сказало существо, и Конан удивился, что оно, оказывается, может говорить. — Он много должен. А у вас денег много, вы поделитесь.
— С чего бы это? — возмущенно спросил Серзак, приподнимаясь.
Предводитель не обратил на старика никакого внимания, продолжая буравить взглядом киммерийца.
— Поделитесь, — веско повторил он.
— Есть у них деньги, есть! — послышался знакомый голос.
Человек без правой мочки уха с немногочисленными
— А вот и четвертый! — сразу признал его Серзак.
— Убей его, Банимбас! — воскликнул человек. — Убей скорее!
— Не смей мне указывать, что делать, — сказал предводитель, неспешно оборачиваясь. — Здесь я хозяин, тебе понятно?
— Понятно, понятно, Банимбас, — скороговоркой проговорил шангарец. — Я же просто высказал свое пожелание, хозяин.
Банимбас не скрыл своего довольства оттого, что его назвали хозяином. Он снова обратил взгляд на Конана и на лице его блуждала улыбка.
— Я пока добр, — сообщил он. — Но не надейтесь, что надолго.
— Так с какой такой стати мы должны платить за неизвестного нам человека? — поинтересовался Серзак.
— Феофил, объясни, — сказал Банимбас.
Тощий маленький человек с лицом зайца выглянул из-за спины предводителя с другой стороны, нежели шангарец, и быстро принялся говорить, непрерывно моргая и чуть заикаясь:
— Все товары и услуги, которые прежде принадлежали номинальному хозяину этой харчевни, господину Мителу, принадлежат теперь нам и мы имеем полное право назначать свою цену, сообразуясь со своими представлениями о ценообразовании. Обычно мы назначаем цену в полное содержание кошелька посетителя. В качестве исключения бывает, что цена превышает содержимое кошелька. Но в вашем случае, мы не делаем исключения. Вам очень повезло. Просто отдайте нам, все, что у вас имеется, и мы вас отпустим.
— Сомневаюсь, — сказал Конан.
— Убей… — забылся шангарец и лишился еще зубов от удара тяжелого кулака Банимбаса.
— Заткнись! — сопроводил действие моралью предводитель, с жутким гулом размахивая ятаганом, и добавил, обращаясь уже к Конану: — Я посмотрю, как выглядят твои внутренности!
10
Банимбас бросился вперед слишком рьяно. Злость вообще не лучший помощник, а в небольших помещениях становится врагом. Конан отступил в сторону и горбатый великан пронесся мимо него, попав ногой на деревянное блюдо с чем-то жирным и пережаренным.
Пока, Банимбас восстанавливал равновесие, Конан не терял времени даром. Одним ударом он снес полчерепа Феофилу, а другим повторно сломал руку шангарскому бандиту. Конан намеревался сделать больше — вскрыть ему грудь, но бандит ловко уклонился. Ему не помешали даже люди, толпившиеся сзади с изумленными лицами. Некоторые уже начали вынимать из ножен длинные кинжалы.
— Я сам! — выдохнул Банимбас и заорал, как раненый самец горной гориллы. Непросто было ему справиться с инерцией собственного
Меч Конана оказался у него внутри и двинулся сначала вверх, потом вправо и вниз. Банимбас зарычал, глаза его мгновенно потускнели — живот у него был самым нежно любимым местом, и повалился вперед. Конан едва успел выдернуть меч и отскочить в сторону, чтобы не помешать Банимбасу.
Грузное тело шлепнулось на пол, выбросив перед собой обе руки. Тяжелый кривой меч вылетел при взмахе и вонзился в притолоку, немного выше головы шангарца.
Глаза бандита невольно обратились вверх. Этого было вполне достаточно, чтобы в его шее оказался нож.
— А я еще ничего! — радостно воскликнул Серзак.
Другие разбойники попытались оспорить это поспешное утверждение, но Конан воспротивился. Серзак был нужен ему не в качестве трупа.
Конан был быстр, как ягуар. Он вращался, подобно смерчу. Страх перед опасным противником заставлял его врагов делать глупости. Вместо того, чтобы нападать всем скопом, они в основном угрожали, не решаясь броситься в атаку. Конан пользовался этим и убивал разбойников одного за другим, скупо отмеряя на каждого по единственному точному удару. Не все умирали сразу, но все надежно выводились из числа живущих, способных сопротивляться.
Серзака оттеснили к стене. Он остался без оружия и ничем не мог помочь своему юному другу, вынужденный защищать собственную шкуру, уклоняясь от встречи с оружием противника. Вольный воин с черным, безобразно волосатым лицом и разрезанной грудью, упал под него. Серзак подхватил короткий меч упавшего и для начала прикончил ударом в горло. Фонтан крови брызнул на одежду сказителя и это его воодушевило.
— Держись, Конан! — непонятно зачем крикнул он.
— Что за шум? — спросила появившаяся в проеме двери рыжая бородатая голова, с неподдельной заботой на лице. Но когда единого взгляда хватило, чтобы выяснить ответ, забота сменилась радостным возбуждением. — Тут драка! — завопила голова и в комнату тотчас влетело обнаженное тело. Насколько Конан мог судить, это был тот же варвар, которого он встретил в коридоре.
Варвар оказался предусмотрительным — в руке у него имелся топор на длинной рукояти. Вслед за первым ворвались и его сородичи.
— Дело дрянь! — заявил Серзак.
Он ошибся. Дело как раз приняло наилучший оборот. Это выяснилось, когда красная повязка одного из горных разбойников стала еще более красной от крови из расколотого топором черепа.
— Ты смешной парень! — сообщил варвар, ворвавшийся первым, обращаясь к Конану. — Ты мне сразу понравился! — Светская беседа ничуть не мешала ему орудовать окровавленным топором и увертываться от длинного ножа противника.