Повести и рассказы 1848-1852

Достоевский Федор Михайлович

2. В фельетонах Достоевского от 1 июня и в фельетоне от 13 апреля совпадает характеристика петербургского жителя. У Достоевского: «Петербургский, зимний, деловой и производящий наиболее сезон кончается только теперь, в настоящий момент, т. е. в конце мая. <...> и всякий обдумывает будущую зиму и свою будущую деятельность, каково бы оно ни было

и каким бы образом ни производилось это обдумывание» (с. 24). Ср. в фельетоне Н. Н.: «Петербург отдыхает после дела. Каждое лето он, гуляя, собирается с мыслями; может быть, он и теперь уже надумывает, что бы ему сделать на будущую зиму» (с. 520).

3. Заканчивая фельетон 13 апреля и желая своим читателям и «себе хорошего лета», автор спрашивает: «Куда мы поедем, господа? В Ревель, в Гельсингфорс, на юг, за границу или просто на дачи?» (С. 522). Возможно, что предположение о поездке на лето из Петербурга в Гельсингфорс связано с планами Достоевского, который предполагал навестить брата, М. М. Достоевского, служившего близ Гельсингфорса (см. письма Ф. М. Достоевского к брату от января — февраля и апреля 1847 г.).

4. Предположение об участии Достоевского в фельетоне 13 апреля подкрепляется и некоторыми стилистическими особенностями текста. Так, автор четыре раза обращается к своим читателям, называя их «господа» (см. выше, с. 519). Это обращение — характерная примета повествовательной манеры Достоевского 1840-х годов. В фельетонах «Петербургской летописи» оно встречается около пятнадцати раз, в «Зубоскале» — четыре, в «Двойнике» только в беседе Голядкина с регистратором более семнадцати раз.

В то же время произведенное В. С. Нечаевой сопоставление данного фельетона с двадцатью фельетонами Плещеева, помещенными в 1846–1848 гг. в газете «Русский инвалид», [127] показало принципиальное различие их манеры и стиля.

5. Впоследствии в «Дневнике писателя» за 1876 г. Достоевский вернулся к содержащемуся в фельетоне 13 апреля рассуждению

о филантропах и привел строки из того же стихотворения Д. Давыдова. [128]

Таким образом, у нас есть основания считать, что Достоевский принял участие в сочинении фельетона вместе со своим другом А. Н. Плещеевым, которому и прежде помогал в литературной работе. [129]

127

См. о них: Гаранина Н. С. Литературно-критическое наследие А. Н. Плещеева//Вести. Моск. ун-та. 1961. № 3. С. 42–55; Пустильник Л. С. Атрибуция анонимных и псевдонимных критических статей и рецензий Плещеева // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1962. № 2. С. 175–185.

128

См.: Комарович В. Литературное наследство Достоевского за годы революции//Литературное наследство М., 1934. Т. 15. С. 260–261; наст. том. Примеч. к с. 523.

129

См.: Фельетоны сороковых годов. М.; Л., 1930. С. 123–124; Литературное наследство. Т. 15. С. 260–261.

Возможно, после смерти Губера фельетон был предложен редакцией Плещееву. Работа была срочной, и написанный фельетон мог не удовлетворить А. Н. Плещеева, в связи с чем он дал его Достоевскому на просмотр, а тот его радикально переделал. Это может объяснить близость стиля фельетона к манере Достоевского и подпись (не «А. П.» и не «Ф. Д.», a «Н. Н.»), a также то, что впоследствии Плещеев не участвовал в «Петербургской летописи».