Повести и рассказы
Шрифт:
Меня повесили на старом, сухом, но все еще крепком дереве.
И жить мне оставалось недолго, петля затягивалась с каждой секундой все туже и туже. Я уже сильно задыхался и хватал воздух, как рыба, выброшенная на берег. Еще немного, и потеряю сознание. Усну навсегда. Как вдруг черная тень закрыло солнце. Солнце стало черным, и днем, в обедню, стало темно как ночью. Это было чудом. Чудом, которое я увидел перед смертью. Так думал я тогда. Толпа зевак и любителей зрелищ в страхе
– Хозяин, поглядите, висельник, - произнес чей-то мерзкий голос.
– Я вижу, Гекко, - ответил ему низкий и хриплый.
А потом хриплый голос обратился ко мне. У меня уже потемнело в глазах.
– Ты хочешь жить, мальчишка?
– спросил низкий голос.
Я просипел что-то в ответ и дергал ногами, как кукла.
– Ты хочешь жить и не умирать?
Я хриплю что-то из последних сил.
– Да.
– Хорошо, так и будет, - ответил низкий голос. Кто-то взял меня за руку.
– Зачем Вам висельник и воришка, хозяин? – пробубнил мерзкий голос.
– Он нам пригодится, карлик, поверь.
В следующее мгновение солнце вышло из тени, и снова стало светло.
– Меня зовут Агриппа Барбас, я алхимик и травник. Я подарил тебе новую жизнь, мальчик, ты мой должник и отработаешь свой долг.
Я поглядел на карлика, он был ниже меня в два раза, а я ведь среди уличных мальчишек был самым мелким.
У карлика были огненно-рыжие волосы и маленькие черные глаза, как у крысы.
– Это Гекко - мой слуга, - заметил низкий голос.
Передо мной стоял статный седой мужчина, все еще крепкий. Но удивительными были его глаза: один желтый, как у тигра, а другой черный, как уголь. Он опирался на посох и слегка хромал.
– Как тебя зовут, мальчик?
– Меня зовут Магнус.
– Мне нравится твое имя, мальчик. Ты станешь моим учеником.
– А Вы научите меня трюку с солнцем?
– Да, и многому другому я тебя научу, и дядя Гекко мне поможет.
Карлик отвратительно засмеялся.
После Агриппа взял меня к себе подмастерьем и многому меня научил, как и обещал. Это он научил меня читать мысли и, как ты говоришь, разным фокусам. Гекко, карлик, тоже меня учил, он был оборотнем и мог принять любой облик. Однажды он принял образ Люции, решил так посмеяться надо мной. У него было жуткое чувство юмора. Я его ненавидел, и он платил мне той же монетой, но боялся хозяина и не трогал меня. Хотя и ревновал мастера ко мне за то, что он взял, выбрал меня в ученики. Мы оба его боялись. Мы все втроем жили на старой мельнице, на краю леса, рядом с болотом. Бежать мне было некуда, в город я вернуться не мог.
Эта мельница была необычным местом, но однажды я решился на побег. Но как бы далеко я не убегал, я всегда возвращался к мельнице. Проклятое место.
– Ты хочешь бежать. Ты никуда не денешься, пока
– Мы заключили сделку, мальчишка. Твоя душа у меня, висельник!
– За свои поступки и слова нужно отвечать, - хмыкнул карлик.
Я понял, что попал в тюрьму. Не было ни стен, ни решеток, ни клетей, ни надсмотрщиков, но она была опаснее любой тюрьмы.
Казалось, что я провел на старой мельнице не больше года, но на самом деле прошло девятнадцать лет. Проклятое место.
4
Спустя девятнадцать лет Агриппа отпустил меня. Мне уже было тридцать три года - возраст Христа. С тех пор я не менялся, я застыл и застрял во времени, как памятник. С тех пор мне всегда было тридцать три года. Я вернулся в свой родной город, естественно, под другим именем. Там все изменилось, и не в лучшую сторону. В городе свирепствовала чума, многие умерли. Чуму в город завезли крысы с кораблей. Их принесли с собой моряки с далеких островов. И порт, который кормил наш город, погубил всех. Мой друг Гаспар скончался у меня на руках. Он не узнал меня, но самое страшное, что, когда мой лучший и единственный друг умер, издав последний вздох, я ничего не почувствовал. Не было ни боли, ни слез, ни даже огорчения или печали. Я просто прошел мимо, когда жгли его дом, вот и все. У Люции умер отец, тот самый звездочет, и я забрал ее с собой и даже женился на ней, но стало только хуже. Благодаря новым способностям и талантам я быстро заработал состояние.
Купил роскошный дом, завел прислугу и землю. Но меня ничего не радовало и не трогало. Однажды на охоте я порезался и ничего не почувствовал, ни капли боли. Только смотрел, как капает кровь. Моя кровь - и ничего. А через пару часов рана затянулась сама собой. Люция, о которой я так мечтал и которую с детства любил, стала безразлична мне. Она влюбилась в меня, но у меня внутри была пустота. Вскоре мы стали спать порознь. А однажды, когда мы поругались, я ударил ее, и ничего - даже это меня не тронуло. У нас не было детей, хотя мы старались. Похоже, Агриппа не шутил: у меня действительно пропала душа. Люция ушла от меня, но мне было все равно. Я не ел и не спал, мне это было не нужно, не уставал, не потел и даже не дышал, но жил. Больше я не чувствовал ни вкуса, ни запаха, ни ненависти, ни любви, ни злости. Я не плакал и не смеялся, не улыбался и даже не отражался в зеркале. Я завесил все зеркала в своем огромном доме. Они мне были не нужны. В конце концов, я сжег дом: зачем дом тому, кому не жарко и не холодно. Мне стало просто интересно, как далеко я могу зайти. И однажды я даже бросился со скалы вниз, прямо на острые камни, и ничего не произошло. Я остался жив: ни переломов, ни ссадин. Я стал абсолютно равнодушным, точнее, бездушным и бессмертным.
Конец ознакомительного фрагмента.