Повести и рассказы
Шрифт:
За молоком ходили по очереди в то же село - раз в неделю. За молоком, за картошкой, за хлебом, за мясом и так далее по прейскуранту местного сельпо. Прейскурант был невелик, приходилось кое-чем разживаться у колхозников: четырех отшельников уважали здесь за стойкость и "непонятность"; жалели и всегда охотно им помогали.
За четыре месяца они, пожалуй, перезнакомились со всеми в деревне, благо и дворов тут было немного - десять или двенадцать. Олег подумал, посчитал в уме, вспомнил: точно, двенадцать дворов, сельпо и маленький клуб с киноустановкой - вот и все. Центральная
– Я в душе вегетарианец, - говорил он.
– У меня на Божью тварь рука не поднимается.
– Конечно, - язвил Димка, - вилку и нож ты ногой держишь. Эквилибрист…
Кстати об охоте: погода погодой, а завтра надо бы сходить пострелять, тем более что после перенастройки экранов Старков целый день новый режим считает. Значит, карабин даст. Да и как не дать: Олег стреляет "по мастерам", давно норматив выполнил. Старков сам не раз говорил:
– Ты у нас - супермен, брат. Тебе бы не временем, а конем управлять. С кольтом на бедре… Вон ту шишку видишь? Собьешь ее одним выстрелом?
Олег не отвечал, вскидывал карабин, прицеливался - бах!
– шишка исчезала с ветки, где-то за деревьями падала на траву.
– Молодец, ковбой, - хвалил Старков.
– Воевал бы здесь со мной - в отряде бы тебе цены не было. А посидим мы еще пару месяцев в этой глуши, похлестче меня стрелять будешь.
Сам Старков стрелял мастерски, почти не целясь, навскидку, по любой мишени - птица ли, шишка или подброшенная в воздух бутылка из-под пива. Олег гнусно завидовал ему, но даже ради великой цели перещеголять шефа он не согласился бы на "еще пару месяцев". Хватит и двух оставшихся недель, насиделись. До будущего лета!
В том, что будущим летом они снова вернутся в лесную сторожку, Олег не сомневался. Зимой диплом по теме Старкова, работа на кафедре и в лаборатории. Надо бы экран усовершенствовать: кое-какие идеи у Олега имелись, правда, он еще не говорил о них шефу. А у самого Старкова идей полным-полна коробочка. Не исключено, что новый генератор - Старков явно не верит уже в этот старый!
– заработает на другом принципе. Ну да ладно, не будем загадывать…
Олег выбрался на опушку леса к реке, свернул с просеки, двумя наезженными колеями убегавшей вдоль речки. Чуть в стороне, у некрутого обрыва, врос в землю бревенчатый дом. Олег прошел по мокрой траве к крыльцу, долго обтирал сапоги о ржавую железяку, прибитую к порогу, толкнул дверь в темные сени, с наслаждением сбросил намокшую штормовку, сапоги, в одних носках вошел в комнату.
Все было почти так, как он себе и представлял по дороге. Димка и Раф играли в шахматы, на столе у Старкова привычный беспорядок - исписанные листы бумаги, набор цветных фломастеров, логарифмическая линейка. Самого Старкова в комнате не было.
– Привет всем, - сказал Олег.
– Поесть
Димка передвинул ладью и сказал задумчиво:
– В кастрюле на печке… Ты чего так долго? Шеф уже плакался…
– О чем?
– удивился Олег, торопливо поглощая полуостывший борщ.
– Боялся, что не успеешь проверить экраны.
– Почему такая спешка? Закончил бы завтра…
– Завтра - опыт. В восемь ноль-ноль.
– Опять?!
– Олег даже поперхнулся от возмущения.
– На том же режиме? Тогда пусть он сам экраны настраивает.
– Шах, - сказал Димка.
– А вот так, так и так - мат… Настраивать не придется: режим пересчитан. У шефа - новая гениальная идея.
– Идея действительно неплоха, - сказал вежливый Раф.
– Он нам рассказывал: ускоряем проход минус-вектора и выигрываем стабильность поля… А мата нет, Димка: ухожу конем на эф шесть.
Димка схватился за голову:
– Где конем? Откуда конь? Ах я дурак…
Олег понял, что от этих очумевших гроссмейстеров толку не добьешься, доел борщ и лег спать. Старый принцип, гласящий, что утро мудренее вечера, давно и прочно вошел в быт четырех "отшельников". Железный Старков требовал железной дисциплины, а подъем в шесть утра в эту осеннюю слякоть даже у примерного Рафа вызывал неудержимую сонливость.
Разве с нашим шефом поспоришь, думал Олег. Он если не убеждением, так силой заставит слушаться. Никакой демократии: тирания и деспотизм…
Потом он заснул, и ему снился дождь - мелкий, промозглый, мокрые листья на мокрой земле, низкое свинцовое небо и странный, словно стеклянный воздух, в котором луч света, как в призме, ломается пополам.
2
Луч света, сломанный пополам - признак возникшего временного поля, - они уже не раз видели наяву. Да что толку: поле возникало и мгновенно исчезало, выводя из строя экраны в километре от генератора.
– Сегодня все будет прекрасно, - сказал утром Старков.
– У меня предчувствие такое…
– А вы не верьте в предчувствия, - мрачно пророчествовал Олег.
– Вы в статистику верьте: точная наука.
– Ставлю тебе двойку, ковбой. Напомни по приезде - впишу в зачетку. Статистика требует абсолютно одинаковых условий эксперимента. А у нас каждый раз - иные…
– И каждый раз - стрельба в Божий день…
Старков не обиделся. Он и сам любил подтрунивать над своими студентами, а к незнанию был просто безжалостен: высмеивал, не думая о последствиях. А какие последствия могут быть? Есть у "жертвы" чувство юмора - поймет, не полезет в бутылку. А нет, так и жалеть нечего.
– В физике ко всему нужно относиться с иронией, - любил говорить Старков, - так легче скрыть невежество и прослыть большим знатоком.
Он свято следовал этому принципу и относился с иронией ко всему, даже к собственным идеям.
– Что же касается предчувствий и пророчеств, - втолковывал он Олегу за завтраком, - то нам с вами верить в них просто необходимо. Ты историю вспомни, кто имел дело с Временем? Предсказатели, прорицатели, ясновидцы. И предсказываю: сегодня опыт удастся. Не верите? Посмотрим…