Повести каменных горожан. Очерки о декоративной скульптуре Санкт-Петербурга
Шрифт:
Изготовили из толстых бревен огромную платформу. С нижней ее стороны поместили обитые медными листами деревянные желоба. На землю уложили такие же, но переносные желоба-рельсы, по которым во время движения перекатывались 30 бронзовых пятидюймовых шаров. Они позволили намного уменьшить трение при движении платформы с непомерно тяжелым грузом.
Валун, глубоко ушедший в землю, обрыли большим котлованом. Двенадцатью рычагами и четырьмя воротами-шпилями приподняли и уложили на платформу. Пятнадцатого ноября 1769 года сдвинули с места и протащили скалу в этот день на 23 сажени (ок. 150 м), а платформу с камнем тянули по специально проложенной просеке, используя для этого до шести воротов —
120
Пукинский Б. К. 1000 вопросов и ответов о Ленинграде. Л., 1981. С. 311.
Камень дотащили к пристани у морского берега 27 марта 1770 года. Морским путем двинулись только осенью — дожидались подходящих ветров и строили «по учиненному чертежу» известного корабельного мастера Григория Корчебникова грузовое судно — прам. С величайшей осторожностью погрузили камень на прам, и два парусных судна, при попутном ветре, потянули его в Питер. Руководителем всех работ по перевозке «Гром-камня» был опытный такелажный мастер Матвей Михайлов. Привел суда к невской набережной капитан-лейтенант Яков Лавров.
Двадцать шестого сентября 1770 года при огромном стечении народа «Гром-камень» «сошел» на Сенатскую площадь, чтобы лечь под ноги вздымленного коня Петра I. Но это не конец истории.
При отливке бронзовой статуи огромного размера расплавленный металл прорвал форму и хлынул наружу. В мастерской начался пожар. Все рабочие разбежались. И только руководивший отливкой мастер Емельян Хайлов, в одиночку, сбил пламя и исправил форму «Его храбрости мы обязаны удачею отливки», — писал Этьен Фальконе. В «несмертельную память» перевозки камня была выбита медаль с надписью «Дерзновению подобно».
Другим замечательным питерским мастером был Василий Екимов. Его, сироту, где-то во время очередной Русско-турецкой войны (коих было до 1917 года — десять) подобрали солдаты. С полком он пришел в Петербург, где его как «показавшего способности к разным художествам», определили в ремесленную школу при Академии художеств обучаться «литейному, медному и чеканному мастерству».
Василий Екимов отливал памятники Кутузову и Барклаю де Толли, стоящие перед Казанским собором (ск. Б. И. Орловский), все бронзовые скульптуры собора. По рисункам и гипсовым слепкам сделал копию «Врат рая» (Л. Гиберти, 1442 г.), памятники Суворову на Марсовом поле (ск. М. И. Козловский), Минину и Пожарскому на Красной площади в Москве (ск. И. П. Мартос) и др.
Среди его учеников самым знаменитым стал скульптор П. К. Клодт. Преисполненная достоинства надпись на пьедесталах его знаменитых коней на Аничковом мосту «Лепил и отливал барон П. К. Клодт» — чистая правда — сам отливал!
В 1829 году буря повредила крест и фигуру ангела на Петропавловском соборе. Починить поломку вызвался кровельщик Петр Телушкин. Его можно считать «отцом» целого направления в современном строительстве — строительного альпинизма. Без лесов, только с помощью веревок он работал на шпиле, «порой держась за него одними пальцами», и все исправил!
По городской легенде, пришедший в восторг от его мастерства Государь
Легенда не беспочвенная. Еще в петровские времена или чуть позже участникам возведения на престол царицы Елизаветы, гвардейцам, в качестве награды, на шею справа под воротником, ставили клеймо — «Поить везде». Такой «кавалер», отвернув воротник, щелкал себя пальцами по клейму или просто указывал на него перстом и получал бесплатную выпивку. Отсюда этот жест и выражение «Заложить за воротник». Обычай просущестововал недолго, да и «кавалеры» тоже — в большинстве своем — спились и пропали.
Замечательным и знаменитым каменотесом был Самсон Суханов. Родился он в 1768 году в глухой деревне Завотежице Вологодской губернии в семье пастуха. Его матери в голодную зиму нередко приходилось собирать подаяние, чтобы прокормить семью. Когда Самсону исполнилось 9 лет, он стал работать, а в 14 лет «ходил на барках» грузчиком. Бурлачил на Каме, Волге, Двине и Сухоне. Затем судьба забросила его под Архангельск, а в 1784 году — на Шпицберген, где он занимался «звериным промыслом». В возрасте 31 года Самсон Суханов приехал в Петербург на заработки и поступил на строительство Михайловского замка. Здесь он быстро постиг искусство каменотеса и вскоре стал в Петербурге лучшим мастером каменных дел. Суханов собрал артель и стал брать подряды на исполнение самых сложных и ответственных каменных и мраморных работ.
Артель Суханова возводит колоннаду Казанского собора со стороны Невского проспекта, изготавливает монолитные гранитные колонны, украшающие собор внутри; руководит строительством гранитной набережной Стрелки Васильевского острова; исполняет аллегорические фигуры, размещенные у основания Ростральных колонн (автор скульптур неизвестен).
По заданию А. Н. Воронихина Суханов с артелью производит вырубку 12 колонн для портика главного фасада Горного института. Из пудостского камня он высекает две скульптурные группы: «Похищение Прозерпины Плутоном» (ск. В. И. Демут-Малиновский) и «Геркулес, удушающий Антея» (ск. С. С. Пименов), органично вошедших в композицию портика здания Горного института. Им высечены фигуры Александра Македонского, Пирра, Аякса и Ахиллеса (ск. Ф. Ф. Щедрин), украшающие Адмиралтейскую башню.
Суханов изготавливает пьедесталы для памятников Кутузову и Барклаю де Толли у Казанского собора, Минину и Пожарскому в Москве. Под его руководством облицованы гранитом берега Крюкова канала. По его методике и технологии добывались гранитные блоки для монолитных колонн Исаакиевского собора, для Александровской колонны на Дворцовой площади. Восторг и удивление современников вызвала высеченная Сухановым из огромного гранитного монолита весом до 10 тысяч пудов ванна для Баболовского дворца в Царском Селе.
Будущий декабрист Н. А. Бестужев в журнале «Сын Отечества» за 1820 год писал: «Суханов одним опытом дошел до того, что может выломать такой кусок камня, какой ему угодно…»
Самсон Суханов был не только техническим исполнителем. Он был еще тонким мастером и обладал большим художественным чутьем. Прекрасно понимая замысел автора, воплощая этот замысел в камне, он вносил нечто свое, что делало это произведение еще более совершенным.
Но слава и материальное благополучие сопутствовали Суханову недолго. Он заболел, затянул работы по подрядам, потерял заказы, тут навалились кредиторы, пришлось отдавать долги. Но главная беда состояла в другом. Как и К. Росси, Суханов пережил времена классицизма. Наступил кризис и в архитектуре, и в строительстве.