Повести: "Солнечная константа", " Песчаная смерть", "Болото вверх тормашками"
Шрифт:
Бордман смотрел на планету задумчиво. Шлюпка находилась от планеты в положенных двух планетарных диаметрах, дистанции на которой любое чудно прибывает к любой планете на своем пути. Бордман отлично видел верхнюю ледяную шапку и расположенное ниже море, и линию тени. Один штормовой циклон начал образовываться на ночной стороне планеты на краю мощной системы облаков, опоясавших экватор. Бордман пытался высмотреть Штаб-квартиру. Она была расположена на острове приблизительно на сорока пяти градусах широты приблизительно в том месте, куда дрейфовала
Ничего не происходило. Ракеты лодки молчали. Молодой офицер сидел тихо, смотря на расположенные перед ним приборы. Он казалось, ждал, пока что-то произойдет.
Стрелка дернулась и поползла вверх. Это был индикатор наружного поля. Где-то какое-то поле, сейчас пересекало то пространство космоса, где дрейфовала шлюпка.
— Гм, — сказал Бордман. — Вы ждете указаний?
— Да, сэр, — ответил молодой человек. — Мне было приказано не приземляться, если Я не получу инструкций с земли. Но я их не получаю, не знаю почему, сэр.
Бордман заметил:
— Одно из самых моих кошмарных переживаний связано как раз со шлюпкой, подобной этой. Я ждал приказов, но приказов не было. И я действовал, как полагается по; прикусил нижнюю губу и все такое прочее. Но я попал в серьезное затруднение когда сообразил что может быть по собственной вине не получаю ничьих указаний.
Молодой офицер быстро глянул на прибор, который он до сих пор игнорировал. И затем сказал с облегчением:
— Но на этот раз все по другому, сэр. Связь в полном порядке.
Бордман сказал:
— А вам не кажется, что они обращаются с вами просто не сменив волны? Ведь они говорили с кораблем, как вы знаете.
— Я попробую, сэр.
Молодой человек потянулся вперед и включил поисковый усилитель к передатчику. Обычно использовались разные волны для корабля и поверхности и поверхности и посадочной шлюпки. Мощный звук ворвался в кабину шлюпки. Молодой человек проворно уменьшил звук и слова стали ясно различимы.
— …Дьявол бы вас побрал, что с вами такое? Прием.
Офицер сглотнул. Бордман сказал спокойно:
— Раз он обращается к вам, ответьте всего лишь «простите, сэр».
— Простите, — с-с-сэр, — сказал Барнс в микрофон.
— Простить? — рявкнул голос с земли. — Я вызываю вас уже пять минут! Ваш шкипер все это слышал! Я буду…
Бордман включил стоящий перед ним микрофон.
— Мое имя Бордман, — заявил он. — Я жду инструкций для приземления. Мой пилот ждал связи с вами на обычных частотах, как это происходит обычно. Вы связались с нами по нестандартному каналу. И наконец…
Наступила гнетущая тишина. Затем говоривший пробормотал свои извинения. Бордман слабо улыбнулся юному Барнсу.
— Все в порядке. Считайте что все забыто. Только постарайтесь дать моему пилоту как можно более полные указания.
Голос сказал со странной формальностью в голосе:
— Вы будете опущены на поверхность с помощью посадочной ловушки.
— Тогда будем ждать, — сказал Бордман. — Гм. Свяжитесь с нами снова прежде чем вы начнете отслеживать нас посадочным лучом. И может быть в следующий раз вы свяжитесь с нами на положенной частоте, а?
Голос ответил печально:
— Да, сэр. Непременно, сэр.
Дрейф совсем замедлился. Юный Барнс сказал с благодарностью в голосе:
— Благодарю, сэр! В аду нет столько ярости, сколько у старшего офицера, который сам совершил ошибку и не хочет в ней признаться! Он оторвал бы мне хвост за свой проступок, сэр, и это могло бы закончиться печально! — затем он замолчал. И сказал колеблясь: — Но… прошу прощения, сэр. Что будем делать в данной ситуации?
— У нас есть целый час, чтобы нечто придумать, — сказал Бордман.
Внутренне, Бордман был обеспокоен. В его памяти было всего несколько случаев когда даже один Старший офицер был вызван в Штаб-квартиру Сектора. Межзвездные расстояния оставались прежними и каждый действовал в своем участке размеров приблизительно в тридцать световых лет. Вызвать хотя бы одного человека означало, что все это пространство на долгие месяцы останется без управления. Но вызвать двоих? Причем Вернера!
Вернер первым попадет на землю. Если внизу происходит нечто серьезное, то у него будет большое преимущество, хотя и измеряемое всего лишь в час. Он продвигался по служебной лестнице быстрее Бордмана. Именно его корабль своими двигателями Лоулора создал поле на их пути.
Молодой офицер у его локтя пошевелился.
— Прошу прощения, сэр. Какого рода идеи я должен родить? Я не уверен, что понял вас правильно…
— Это глупость сказанная во время висения в свободном пространстве, — сказал Бордман. — А впрочем… Для вас будет отличной практикой рассмотреть сложившуюся ситуацию и придумать, что здесь может быть улучшено.
Лоб Барнса нахмурился.
— Мы могли бы намного быстрее приземлиться с помощью ракет, сэр. И даже если посадочная ловушка начнет засекать нас, они должны будут обращаться с нами с собой осторожностью, потому что у нес нет гравитационного кокона.
Бордман кивнул. Барнс думал правильно, но у молодого офицера отняло много времени, чтобы найти простое решение. Им приходится подчиняться слишком большому количеству приказов беспрекословно и они постепенно перестают думать самостоятельно. И по мере роста в ранге способность думать вместо того, чтобы расти — уменьшается. Они поочередно достигают высоких званий, что было бы невозможно для офицера, который задумывается над целесообразностью приказа, разве что он старательно скрывает это.
Юный Барнс ошеломленно посмотрел на Бордмана.