Повести. Пьесы

Жуховицкий Леонид Аронович

Зато у Анюты на случай тягостного настроения был выход, которого он, бедняга, не имел. Она всегда могла двумя автобусами добраться до Южного Чертанова, дальней московской окраины, несколько раз обойти вокруг его дома и теми же двумя автобусами вернуться домой. Не так уж мало!

Ее крокодил был довольно скрытен. Но о жизненных его перипетиях она знала много, потому что остальные пятеро девчонок, где могли, собирали довольно успешно нужную информацию.

Вообще у них в компании, как в хорошем, показательном коллективе, все личные дела без просьб и напоминаний становились общими.

Лилипутка

Милка рвалась в геологоразведку, ни о чем ином и слушать не хотела. Это была некрасивая девчонка, длинная, жилистая и выносливая. Пожалуй, она очень точно угадала свой жизненный шанс и теперь стремилась к цели, не тратясь на колебания.

Было известно, что в геологоразведку девчонок берут туго, на вступительных режут без жалости. А способности у Милки были рядовые.

Но она, упорно до ярости, зубрила профилирующие предметы, а по воскресеньям в турпоходах нахаживала километры для разряда, чтобы потом, при поступлении, иметь хоть маленький дополнительный плюс.

Пока она шла к своей цели прямым путем, прочие лилипутки искали пути окольные. В частности, познакомились с очень влиятельным студентом из геологоразведочного, большим общественником и активистом, слово которого тоже могло кое-что значить в решающий момент…

У Женьки была своя драма: вот уже два года она поклонялась известному киноартисту.

Женькина страсть вылилась в довольно необычную форму: она стала писать сценарии. Первый же сценарий она отнесла на студию и бесстрашно пробилась в редакционный отдел. Там с ней хорошо говорили, похвалили за любовь к искусству и посоветовали пробовать дальше.

Женька написала еще два сценария — в каждом главная роль предназначалась, естественно, ее кумиру. И все повторялось: она шла на студию, с ней ласково говорили, но сценарий не брали.

Я познакомился с ней у Анюты.

Надо сказать, что актер ее мне не нравился. Он был вполне красив, но профессионально неинтересен: во всех ролях одинаково неглубок и просто одинаков. Он с достоинством проносил по экранам свое замкнутое мужественное лицо, но крупные планы выдавали — молчание его было пустым.

Может, из-за этого я и представлял его поклонницу пухленькой голубоглазой дурочкой, сентиментальной и восторженной.

Но передо мной в кресле, независимо закинув ногу на ногу, сидело тощее, умненькое и очень колючее существо. Острые коленки, острые локти, острый подбородок и острые, ироничные, мгновенные на оценку глаза.

Мы познакомились, я сел на диван, а Женька как ни в чем ни бывало продолжала рассказывать очередную серию своих приключений.

Несколько дней назад, вечером, выслеживая актера возле дома, она столкнулась с другой девчонкой, занятой явно тем же самым. Минут двадцать конкурентки меряли друг друга пренебрежительными взглядами. Но потом разговорились, познакомились и даже подружились.

Та, другая поклонница оказалась хорошей девчонкой, неглупой и мягкой. Она сразу же признала Женьку главарем вновь возникшего сообщества. Они решили скооперировать усилия — скажем, дежурить у его подъезда не вместе, а по очереди, поддерживая между собой телефонную связь, что позволит сэкономить немало времени.

А вчера они провели первую совместную акцию, внезапную и

дерзкую, — пришли к нему домой.

— Представляете, — говорила Женька, — звоним в дверь — никакой реакции. Она дрожит, у меня вообще одна нога на лестнице… Ну, думаем, слава богу, дома нет. И вдруг — открывает. Даже глазами захлопал, бедненький. «Вам кого, девочки?» — передразнила она, придав голосу елейно-ханжескую интонацию. — А мы говорим — вас. Ну, хорошо, говорит, заходите. И ведет на кухню. Жены, наверное, боится, несчастный. «Так в чем дело, девочки?» — снова передразнила она. — А мы сделали вот такие физиономии и говорим: поделитесь, пожалуйста, вашими творческими планами…

— Ну и как, поделился? — со смехом спросила Анюта.

— Поделился, — успокоила ее Женька. — Делится, делится, а сам глазом на дверь — вдруг жена войдет…

Она еще долго и с юмором рассказывала про киноактера. Но когда я без восторга высказался о его профессиональных качествах, Женька вдруг ощетинилась и возразила тоном совершенно ледяным. Она охотно прохаживалась на счет своего кумира, но не выносила, когда это делали другие…

Говорят, для дружбы нужны общие интересы.

Наверное, бывает и так.

Но у моих приятельниц общих интересов не было — каждую тянуло свое. Не было даже того, что обычно и сплачивает старшеклассниц в довольно прочные содружества: вечеринок с мальчиками. Так уж вышло, что все девчонки обошлись без щенячьего флирта, без учебных романов, полных страха и любопытства.

Не знаю, случайность в том была или закономерность, но все они влюблялись сразу всерьез, а тогда уж не осторожничали. Если же потом приходилось платить за незастрахованную любовь, платили без истерик, справедливо утешаясь тем, что, по крайней мере, есть за что платить.

Была у дружной компании еще одна особенность, вызывавшая у меня удивление и зависть. Эти девчонки при своем малом возрасте и скромных финансовых возможностях отлично жили! Просто великолепно.

Они смотрели все спектакли, которые стоило смотреть, причем вскоре после премьеры. И фильмы талантливые смотрели на первом экране. И книги, достойные того, чтобы их читать, попадали в компанию сразу после выхода, а ко мне, например, год спустя.

Вот тут я оценил силу коллектива!

Каждая в отдельности знала и могла не так уж много. Но вместе… Порой мне казалось, что эти девчонки весь город опутали своими связями.

В библиотеке у них была своя девочка. В кино — знакомая кассирша. В концертном зале— билетерша, пускавшая двоих за рубль. На поэтические вечера они вообще проходили бесплатно — нужно было только не перепутать, кому и от кого передать привет при входе.

Однажды Анюта попала к хорошей парикмахерше, и все прочие двинулись той же тропой. Понадобились Милке нестандартные джинсы для турпоходов, подсуетились и достали.

А когда с одной из девчонок случилась вполне взрослая, женская неприятность — и тут ведь справились. Забегали по городу, схватились за телефонные трубки и все устроили в лучшем виде! И врача нашли хорошего, и деньги добыли, и для мамы с папой придумали трехдневный турпоход. Так что вскоре пострадавшая, бледная, спавшая с лица, потрясенно делилась с подругами жестоким опытом…