Повести
Шрифт:
— А ты, когда выпьешь, работать можешь?
— Работать нет, а-а-а... руководить могу.
— То-то. Вот и руководи, — рассмеялся Степанов.
Он похлопал Мурзина по плечу и отошел к другому концу стола.
— Боевой мужик, — сказал старший лейтенант Надежный, кивая на Степанова.
— Цены ему нет. Одно слово — летчик, — поддержал Мурзин. — Ну да ладно. Не о нем сейчас речь. Как там наши? Когда наступать собираются?
— Точных сроков назвать не могу. Сам не знаю. Но наступление готовится. Разведуправление фронта поставило нам задачу вскрыть дислокацию войск противника в этом районе,
— Значит, пехом на запад надо идти?
— Сейчас не могу. Радистка у меня неудачно прыгнула. Сильно ушиблась. Совсем передвигаться не может.
— Радистку можно оставить у нас...
— А зачем же я без нее на запад пойду? — перебил Мурзина Надежный. — Что толку в моей разведке, если я ее не смогу в штаб передать! Мы уже доложили в разведуправление фронта. Оттуда приказали действовать пока в вашем районе. Так что работать придется вместе.
— Ну, раз приказали, тогда все в порядке, — обрадовался Мурзин. — И нам с вашей рацией воевать спокойнее. Когда вы смогли бы связаться с Киевом? Надо же сообщить о моем возвращении.
— Хоть сейчас. Пишите радиограмму. Сегодня же вечером передадим.
Вскоре в Киев ушла радиограмма о возвращении Мурзина в бригаду. А на другой день утром уже был ответ:
«Капитану Мурзину принять командование бригадой имени Яна Жижки. Срочно представить на утверждение в Украинский штаб партизанского движения командный состав бригады. Донести о численном составе и о боевых действиях за истекший месяц».
Когда принесли эту радиограмму, в домике матки Чешковой находились Мурзин, Степанов и еще несколько партизанских командиров, зашедших попрощаться перед уходом из села Гощалково в расположение своих отрядов. Познакомившись с содержанием радиограммы, Мурзин вслух прочел ее всем присутствующим и спросил:
— Что докладывать генералу Строкачу о ваших делах?
— Доложим, как есть. У нас полный учет ведется, — ответил Степанов за всех. — Давай-ка, Настенко, свою тетрадку, — обратился он к молодому парню в потрепанной кацавейке.
Тот достал из полевой сумки замусоленную тетрадь.
— Так вот. Только в декабре мы сделали следующее... — начал Степанов, листая тетрадку. — Второго числа пустили под откос воинский эшелон с боеприпасами на линии Валашские Мезеричи — Границе. Это возле деревни Лешна. Уничтожено семнадцать вагонов с боеприпасами. Руководил группой лейтенант Долинов.
4 декабря группа под командованием Иозефа Вавры разоружила взвод венгерских солдат в деревне Карловице.
5 декабря партизан Гончарец со своей группой пустил под откос состав с бензином на участке Яблунка — Валашские Мезеричи. Уничтожено двадцать цистерн.
6-го числа отряд Вавры принял бой на высоте Яворина. Убито пятнадцать немецких солдат и человек двадцать ранено.
Вот за 8-е число записано: группа под командованием Яна Улеглы пустила под откос эшелон с боеприпасами на участке Всетин — Яблунка. Уничтожено шестнадцать вагонов с боеприпасами. Кстати, мы там и оружием разжились.
13 декабря возле города Преров группой Карела Бартонека пущен под откос воинский эшелон
— Та-ак! А кто же у вас теперь отрядами командует?
— Пожалуйста, — ответил Степанов. — После гибели Виктора Грековского, а погиб он в бою возле Ратибор от предательской пули в спину...
— Это я уже знаю.
— Вместо него командовать отрядом я назначил лейтенанта Москаленко. Парень что надо. В бою не теряется. Народ ему доверяет, поддерживает. Вторым отрядом командует лейтенант Будько. Вот он перед тобой. Третьим командует Иозеф Вавра — кличка Старик. Четвертым я сам. Появилась у нас и еще одна партизанская группа, в самой Праге. Руководит ею бывший летчик гражданской авиации Чехословакии Франтишек Фоукал. Эту подпольную группу они называют «Брды-Права». Есть у нас еще и немецкий батальон. Там немцы-антифашисты собраны. Тоже неплохо воевать начали. Но постоянного командира я им еще не назначил. Пока сам ими командую. Перед твоим приходом думал еще отдельную диверсионную группу создать. И командир есть подходящий. Младший лейтенант Зимин. Из плена недавно бежал, но парень аховый. Он на этих днях Всетинскую водонапорную башню взорвал. Оставил военный завод без воды. Но это теперь на твое усмотрение. Как решишь, так и будет.
— А ты что же? Ты ведь помогать мне обещал, — напомнил Мурзин.
— Я и не отказываюсь, Давай отпустим ребят и займемся делом.
— Ладно! — Согласился Мурзин. Он попрощался с каждым, поблагодарил за встречу, а когда все ушли, обратился к Степанову: — Слушай, Иван! Коли называемся мы бригадой, давай теперь и отряды батальонами величать. Создадим организованное партизанское войско.
— Я не против. Только начинать надо со штаба бригады. По существу, у нас такового пока нет. Пора бы иметь и твоего заместителя и комиссара бригады. Тогда и людям спокойнее, и делу польза. Не то, случись опять такая история, как у тебя с Ушияком, снова самозванца искать придется.
— Дело говоришь. Это предложение принимается. Ты и будешь первым моим заместителем...
— А я бы решил не так, — вставил Степанов. — Подумай. Мы с тобой небось вместе жить будем. Здесь, в моем отряде. А что, если вместе и погибать придется? Опять бригада без командира останется. Второй раз такого допускать нельзя. На ошибках учиться надо.
— Что же ты предлагаешь?
— Твоим заместителем надо назначить командира первого батальона. Он и располагается вдали от нас, и меньше вероятности, что с нами разом погибнуть может.
— Верно говоришь. Раз ты такая голова, быть тебе комиссаром бригады. — Мурзин пристально посмотрел на Степанова.
— Что ж, — улыбнулся тот. — Я согласен.
Долго обсуждали они кандидатуры других командиров, иногда спорили, иногда понимали друг друга с первого взгляда. К обеду расписали все должности, наметили районы дислокации батальонов.
Начальником штаба партизанской бригады был назначен лейтенант Василий Настенко, уже зарекомендовавший себя хорошим организатором. Его заместителем стал начальник разведки Куликов. При штабе же были созданы комендантское отделение, группа связных и продовольственный взвод.