Повестка
Шрифт:
Когда возле гроба никого не осталось, Гарри Рекс опустился на соседний с Форрестом стул. Все трое просидели в молчании около четверти часа. Никому не хотелось уходить. Единственным доносившимся до слуха звуком было негромкое перешептывание могильщиков. Ни Рэй, ни форрест не обращали на приглушенные голоса мужчин ни малейшего внимания. Они хоронили родного отца и не думали о том, что могильщики могли куда-то спешить.
— Очень по-доброму все получилось,— уронил наконец Гарри Рекс, считавшийся экспертом в подобных вопросах.
— Судья был бы доволен,— кивнул Форрест.
— Он
— О, а мне свадьбы нравятся,— возразил Гарри Рекс.
— А какая лучше?— не удержался Форрест.— Четвертая? Пятая?
— Пока четвертая, но я не зарекаюсь.
Подошедший к ним откуда-то сзади кладбищенский служащий в сером комбинезоне вежливо спросил:
— Простите, можно опускать?
Братья растерянно посмотрели друг на друга. Инициативу взял в свои руки Гарри Рекс:
— Да, пожалуйста.
Мужчина повернул головку стопора, и гроб начал медленно погружаться в землю. Когда он коснулся дна, служитель вытянул из могилы широкие ремни, скатал их и беззвучно исчез. К краю ямы подступили могильщики.
— Все кончено,— сказал Гарри Рекс.
Поминальный обед в мексиканском ресторанчике на окраине города состоял из вареных кукурузных зерен, перемешанных с кусочками наперченного мяса, и кока-колы. Посетителей в заведении почти не было, никто не подходил к братьям с докучливыми соболезнованиями. Все трое сидели за круглым деревянным столом в тени огромного красного зонта. По близлежащей автостраде мимо проносились машины.
— Когда ты намерен отправиться домой?— поинтересовался Гарри Рекс.
— Завтра утром,— ответил Рэй.
— Предстоит завершить кое-какие дела.
— Помню. После обеда приступим.
— Что за дела?— осведомился Форрест.
— Возня с бумагами,— вздохнул Гарри Рекс.— Через пару недель состоится регистрация завещания. Необходимо покопаться в папках судьи, прикинуть объем работы.
— Не хотел бы я оказаться на месте душеприказчика,— сочувственно заметил Форрест.
— Но ты мог бы помочь.
Сделав глоток кока-колы, Рэй подумал об «ауди», которая ждала его на оживленной улочке вблизи пресвитерианской церкви. Там, по идее, лежавшим в багажнике мешкам ничто не угрожало.
— Вчера ночью я побывал в казино,— ровным голосом сообщил он.
— В каком из них?— спросил Гарри Рекс.
— Что-то вроде «Санта-Фе», первом по пути от города. Тебе оно знакомо?
— Как и все остальные.— Судя по тону, Гарри Рекс досконально изучил бытовавшие в окрестностях Клэнтона пороки — за исключением, пожалуй, наркотиков.
— Мне тоже,— вставил Форрест. Для него исключений не существовало.— Много выиграл?
— Пару тысяч в блэкджек. И еще администрация оплатила мой номер в отеле.
— А я выложил деньги за номер из собственного кармана. Даже, наверное, не за номер — за этаж,— пожаловался Гарри Рекс.
— Зато выпивку там подают бесплатно. Как-никак двадцать долларов стакан,— бросил Форрест.
Рэй проглотил кусочек мяса и решил забросить наживку:
— У отца в кабинете мне попался на глаза коробок спичек из «Санта-Фе». Что, и судье приходилось сиживать за зеленым сукном?
— А как
— Отец?— переспросил Форрест.— Отец делал ставки?
— Ага.
— Так вот куда кануло мое наследство. Что не успел раздать — спустил в казино.
— Ну уж нет. Ройбен был грамотным игроком.
Рэй изумился. Услышанное несколько облегчило его душу. Так, на самую малость. Даже если судье удивительно везло, то вряд ли он мог, всего раз в неделю посещая казино, сколотить целое состояние.
Черт, разговор с Гарри Рексом было необходимо продолжить.
ГЛАВА 13
Предчувствуя скорую смерть, педантичный судья навел идеальный порядок в своих бумагах. Почти все они были аккуратно разложены по ящикам письменного стола.
В верхнем лежали накопившиеся за десять лет корешки справок о движении денег на банковских счетах. Второй ящик содержал копии налоговых деклараций и шесть толстых конторских книг с подробными записями: кому, когда и какая сумма была пожертвована. Третий, самый объемистый, заполняли десятки коричневых конвертов размерами чуть больше почтового. На каждом имелся надписанный рукой судьи ярлычок: «счета от врачей», «счета за телефон», «коммунальные платежи», «деловая корреспонденция», «переписка с пенсионным фондом», «неоплаченные счета» и так далее. Рэй скользнул взглядом по ярлычкам, но вскрыть решил лишь конверт с неоплаченными счетами. В единственной оказавшейся внутри квитанции значилась сумма в тринадцать долларов восемьдесят центов за ремонт газонокосилки. Датирована квитанция была предыдущей неделей.
— Не очень-то это красиво — рыться в бумагах покойного,— заметил Гарри Рекс.— Как будто подглядываешь в замочную скважину.
— Следователь тоже копается в чужих вещах, ищет ключ к разгадке тайны,— буркнул Рэй.
Оба стояли у противоположных концов стола, уже без галстуков, с закатанными по локоть рукавами, извлекая из казавшихся бездонными недр стола все новые кипы бумаг. Форрест, по обыкновению, взял на себя наиболее ответственную часть работы — послеобеденный отдых. После трех банок выпитого после еды пива он устроился в кресле-качалке и безмятежно посапывал.
Во всяком случае, младший находился под присмотром, хотя вполне мог, как случалось до этого множество раз, сгинуть в очередном кутеже. Не найди он в себе силы добраться до храма, никто бы в Клэнтоне и не удивился. Одной черной меткой на репутации больше — кому какое дело?
Последний, самый нижний ящик оказался набитым милыми сердцу старика безделушками: старыми перьевыми ручками, булавками для галстука, курительными трубками, памятными значками участника различных конференций, выцветшими фотографиями, среди которых обнаружились две детских — Рэя и Форреста. Под листом картона лежали брачный договор и свидетельство о смерти матери. С обратной стороны к нему полоской скотча был прикреплен вырезанный из номера «Клэнтон кроникл», городской газеты от 12 октября 1969 года, некролог. Пробежав глазами текст, Рэй осторожно отделил вырезку и протянул ее Гарри Рексу: