Повод для убийства
Шрифт:
– Знаю. Вчера убийство было на Новой Риге, гражданка Трифанова Юлия Марковна, – чеканил слова Альберт. – Спутница жизни Чернова Юрия Витальевича. Была милиция, идет расследование, что там за дела – не знаю, но Трифанову убил Паша Миронов. Охранник Чернова.
– Чернов, Чернов… Не Антрацит, случайно? – спросил капитан.
Но Альберт и не собирался отвечать на этот вопрос. Сами пусть выясняют.
– Короче, Миронов похитил у Чернова очень дорогую картину. Юля это увидела, он ее за это убил, столкнул с лестницы. А сегодня Миронов передал эту картину заказчику.
– А заказчик кто?
– Хотели выяснить, но не успели.
– Выяснить хотели или наказать? – спросила девушка.
Альберт с интересом посмотрел на нее. Точно не глупая баба, вопрос настолько же умный, насколько и каверзный. А ведь Антрацит мог наказать несчастных, посмевших покуситься на его собственность. Но откуда она знает, против кого пошел Мирон? Восприняла его, Альберта, молчание как знак согласия? Нахабин спросил, Альберт не ответил, но блондинка услышала. А кто такой Антрацит, она знала.
– Выяснить. Конечно выяснить! – улыбнулся Альберт.
Что за глупости! Антрацит святой человек, как он может кого-то наказать?
– Вы сказали, что вытащили из машины заказчика, – напомнила капитанша. – Заказчика или посредника?
– Посредника… А вы кто? – все так же с улыбкой, но резко спросил Альберт.
– Капитан юстиции Алешина. – Она даже не напряглась в порыве предъявить удостоверение.
Да и зачем, если она в форме. И должность ей совсем не обязательно указывать. Перед каким-то уголовником. А как еще ее мог понимать Альберт?
– Эй! – Нахабин грозно глянул на него.
Но Альберт лишь усмехнулся. Он не заключенный и даже не поднадзорный. И представляться, называя номер статьи, перед первым встречным ментом не обязан.
– Чистов это, – не дождавшись реакции, просветил свою коллегу Нахабин. – Позавчера освободился. Девять лет за убийство киллера, я правильно вспомнил?
Альберт кивнул.
– Киллер убил жену, Чистов его догнал. И наказал… А сегодня почему не догнал? – спросил капитан, одновременно обращаясь и к нему, и к Алешиной.
– Я тебе все сказал, капитан, – качнул головой Альберт.
– Да нет, не все. Откуда я знаю, может, ты на стороне киллера? Может, на жертву его наводил! – предположил Нахабин.
– Ну, не знаешь, закрывай, – холодно посмотрел на него Альберт.
Он ни в чем не виноват, кроме домыслов, у ментов на него ничего нет. Подержат пару суток и отпустят. А зарешеченные помещения с животным миром в них его не пугают, давно уже свое отбоялся.
– И закрою, – кивнул Нахабин.
И ведь закрыл. Даже наручники надел, хотя не имел, в общем-то, права.
Альберта доставили в отделение, поместили в «обезьянник», часа через четыре появилась Алешина, и его выдернули на допрос.
– Ваша версия подтвердилась, гражданин Чистов, – сказала следователь, изо всех сил стараясь казаться строгой.
Она же официальное лицо, представитель закона, мягкий голос, красота и нежность скорее минус для нее, чем плюс. А голос у
– Гражданина Чернова действительно ограбили. И его… э-э, спутница жизни действительно погибла до того, как упала с лестницы. И картину подменили.
– Очень дорогую картину, – уточнил Альберт. – Если из-за нее троих уже убили.
– Да, пожалуй.
– И еще могут убить, – предупредил он. – Вас, например. Если вы будете рыть в этом направлении.
– Вы меня от этого предостерегаете? – Алешина обличительно глянула на него.
– Я не знаю, кто за всем этим стоит. Но это очень крутая фигура, не каждый отважится пойти против Юрия Витальевича Чернова. – А этот отважился… Но мы его найдем.
Молодая она еще, тридцати точно нет. Натура, в общем-то, романтическая, воспитанная на вере в торжество добра над злом, но духом не очень сильная. Погоны надела, чтобы убедить себя и других в обратном, работа в прокуратуре для нее как испытание воли, проверка силы воли, а потом уже карьера, хотя и это не на последнем месте. Но на первом – все-таки испытание. Чтобы убедить себя. И всех. А в частности кое-кого… Альберт смотрел на девушку ненавязчиво, но внимательно, искал, замечал, находил… Вряд ли она хотела заявить о себе парню. Скорее, родителям. По большей части отцу… Возможно, он у нее тоже мент.
А может, Алешина стала служить назло родителям. Хотя вряд ли. Не тот у нее характер, чтобы назло… Впрочем, Альберт мог и ошибаться. Он, в конце концов, далеко не экстрасенс.
– Мы?
– Я на стороне Чернова Юрия Витальевича. Заявляю, подтверждаю и настаиваю.
– Давно вы его знаете?
– Пять лет. Срок вместе отбывали, сошлись. На почве личных интересов.
– И какие это, хотелось бы знать, интересы? – усмехнулась Алешина.
– Плохие интересы. Для нормальных людей плохие интересы. А для плохих людей нормальные.
– Вы плохой человек?
– Я нормальный плохой человек, – не моргнув глазом ответил Альберт.
И на Алешину он смотрел, взглядом потихоньку навязывая ей свою волю. Не подчиняя, а просто навязывая. Умел он так смотреть на людей, не всегда этим пользовался, но сейчас самое время.
– Даже так?
– Со мной можно иметь дело.
– А я собираюсь иметь с вами дело?
– Нет, конечно. Но мне нужен результат. Нужно знать, кто пытался обокрасть моего босса. И я буду работать на этот результат. И вы тоже, хотите вы того или нет, – улыбнулся Альберт.
– То есть наши интересы совпадают?
Алешина, казалось, уже ощущала его влияние, но противилась навязываемой ей воле. И всегда будет противиться, потому что при погонах. Потому что девушка с каким-никаким, а характером. И мент по жизни. С Альбертом ей не по пути, и она четко это знает. И всегда будет знать. Впрочем, он и не претендовал на ее душу. Хотя и хотелось бы заполучить ее тело. Девять лет без женщины, крышу снести может.
– Вдруг мы сможем помочь друг другу? – пожал плечами Альберт.