Повод для знакомства
Шрифт:
Он – хороший человек, Катя не только любила его, но и уважала. Она знала, что, если она выйдет за него замуж, Светины девочки не будут ничем обделены. Колдунов станет всем детям заботливым отцом, а ей – хорошим мужем, но он никогда не сможет дать то, что ей нужно.
Просто потому, что в его сердце нет любви. Каждый раз, когда он ласково посмотрит на нее или скажет ей что-нибудь приятное, она будет сомневаться: искренен ли он? А может, просто ведет себя так, чтобы она не почувствовала его равнодушия?
– Почему
Ян устало сел на Катину кровать и растер лицо руками.
– Ты любила меня? – спросил он прямо. Наверное, слишком устал, чтобы изъясняться намеками.
Катя опасливо присела рядом с ним.
– Я и теперь люблю тебя, – вздохнула она. – Именно поэтому я не хочу, чтобы ты на мне женился. Ты же не любишь меня и не будешь со мной счастлив… А я желаю тебе счастья.
Помолчали. Катю почти не интересовало, что сейчас скажет или сделает Ян, ей просто хорошо было сидеть рядом с ним. Когда он обнял ее за плечи, она доверчиво прислонилась к его теплому жесткому боку.
– Почему ты решила, что я не люблю тебя? – тихо спросил он.
– Ты не хотел меня видеть.
– А если я сам не знал? Кать, если я не знал, что люблю тебя?
– Только не начинай! Не ври мне! Это недостойно тебя.
– Но нам же хорошо вместе, верно?
– Ну и что? Да с любой женщиной, если она сядет рядом и перестанет болтать, тебе будет так же хорошо, как со мной, и даже лучше!
– Нет, ты ошибаешься.
Катя отпрянула от него, встала и принялась ходить по комнате.
– Пойдем покурим? – жалобно попросила она. Ей вдруг стало очень грустно. «Уступи, – вопила ее истерзанная душа, – уступи ему! Поймай его на слове сейчас, когда он огорошен новостью о сыне! Оставь его у себя, положи в свою постель! Свяжи его цепями обязательств! Поверь его словам, пусть ты прекрасно знаешь, что он говорит их только ради того, чтобы исполнить свой долг, но ты поверь!»
«Нет, – строго сказала Катя своей душе, – это не принесет нам с тобой счастья».
Они вернулись в кухню, по пути Катя заглянула к детям. Все втроем валялись на диване и смотрели детский журнал. Девочки объясняли Саше, где собачка, где кошечка, а где овечка.
Соседи уже разошлись, в кухне было темно и немного таинственно, и Катя не стала зажигать свет. Она достала сигарету, но не успела прикурить, как Ян обнял ее.
– Катя, – сказал он и тяжело вздохнул, – давай будем вместе. Я буду любить тебя, обещаю.
Она высвободилась из его крепких рук.
– Прекрати. И не говори мне, что ты сразу полюбил Сашу, как только узнал, что он твой. Прости, но ты так ведешь себя потому, что у тебя раньше не было детей. Если бы у тебя была семья, ты бы и ухом не повел, узнав, что ребенок твой.
– Я не понимаю, почему ты
– Господи, да потому, что ты меня не любишь! Что тут непонятного? – в сердцах закричала Катя, не заботясь о том, что может потревожить соседей. – Как, ты думаешь, я буду жить с тобой, зная, что ты всего-навсего хочешь исполнить свой долг? Какой долг? Ты мне абсолютно ничего не должен. Мы с тобой просто один разик случайно переспали, и в том, что родился Саша, никакой твоей вины нет.
– Как же нет? Я не проконтролировал рождаемость, – попытался улыбнуться Колдунов.
– Иди домой, Ян. Уже поздно, и мне нужно укладывать детей. Хлопот полон рот. Не до страстей…
Колдунов налил прямо из-под крана воды в чайник, чиркнул спичкой, и в темноте кухни распустился голубой цветок.
– А у меня есть электрочайник, – похвастался он. – Страшно удобная штука. Вот будем жить вместе, и я привезу его сюда.
– А у меня есть привычка ставить электрочайник на газ. Так что не уживемся мы с тобой.
– Кать, что же мне делать? Хорошо, я не буду лгать, что люблю тебя, но в одном ты можешь быть совершенно уверена: мне было хорошо с тобой.
Катя достала пакетики с заваркой. Потом подумала и решила заварить настоящего чаю – с прошлого Восьмого марта у нее хранилась железная банка английского чая, подаренная одной из учениц, и Катя потчевала им самых дорогих гостей. Она ошпарила чайник, потом насыпала в него заварку, подождала, пока вода немного остынет… Она делала все очень медленно, оттягивая момент, когда Ян уйдет, и уйдет навсегда. Она так надеялась, что примирилась со своим одиночеством, что больше никогда Ян не сможет причинить ей боль, но он, спокойно сказав, что не любит ее, будто повернул в ее сердце нож.
– Что же ты молчишь?
– Я сказала тебе все, что хотела. Правда, Ян, иди. Я всегда буду с благодарностью и любовью вспоминать тебя. Вот, пей чай и уходи.
Колдунов схватил ее за руки и встряхнул.
– Как ты не поймешь, балда, что я хочу остаться с тобой! Хочу с тобой спать, держать на руках своего ребенка, хочу, понимаешь? Катя, неужели ты думаешь, что я не сумею быть благодарным за твою любовь? Я просто не могу теперь уйти, ведь еще Сент-Экзюпери сказал, что ты в ответе за тех, кого приручил.
Катя фыркнула. Когда-то она процитировала эти слова Светке. «Да иди ты вместе со своим Экзюпери! – воскликнула та. – Эта фраза, может быть, имеет смысл, если речь идет о животных, или о детях, или о дебилах, но никак не о равных тебе людях. Я вообще кто, чтобы меня приручать? Щенок, что ли?»
– Литература тут ни при чем, – устало сказала Катя Колдунову. И повторила: – Пей чай и уходи.
Он стал яростно размешивать сахар в стакане. Звук, казалось Кате, разносится по всей квартире, но Ян никак не мог остановиться.