Поворот судьбы
Шрифт:
– А что в Атлантик-Сити?
– Новый отель, – торжественно объявил Дэвид. – Много прессы, много денег. Ну? Идет?
Джек медленно покачал головой. Он устал делать проекты, которые ему не нравились. Устал от разъездов.
– Это не для меня, – сказал он. – Я хочу уйти.
Дэвид выглядел озадаченным.
– Уйти? Уйти из фирмы?
– Разве ты не об этом спрашивал?
– Да, но я не ожидал, что ты вот так все бросишь. Это не только моя, но и твоя фирма.
– В последнее время, – произнес Джек со вздохом, – я ею совсем не занимался.
Дэвид
– Независимо от того, что случилось с Рейчел, – сказал Джек, – мне бы хотелось работать над менее крупными объектами. Я хочу строить для людей, ты – для корпораций. Настало время разойтись.
– Так просто?
Джек почесал лоб.
– Нет, не просто. Мы хорошо поработали вместе. И остаются кое-какие частности. Надо успокоить сотрудников, разделить имущество. – Дэвид никак не мог прийти в себя. – Что тебя так удивляет? Ты сам все видишь. Это не каникулы. Это моя жизнь.
Дэвид раздраженно спросил:
– Ты что, собираешься открыть собственную фирму?
– Не знаю.
Дэвид долго смотрел на него, потом покачал головой и повернулся на каблуках. Последнее, что увидел Джек, – мелькание черных блестящих ботинок. Только когда Дэвид скрылся из виду, до Джека дошла вся серьезность его поступка. Он был ошеломлен не меньше Дэвида. Ошеломлен, но доволен. Ему вдруг стало легче дышать.
Затем ему пришло в голову, что легче дышать стало не только ему. Он поглядел на Рейчел, прислушался. Ее дыхание сделалось более спокойным. Он выскочил и побежал за сестрой.
В палату быстро вошел доктор Бауэр. За ним Бейтс, Уинстон и все, кто занимался Рейчел. Монитор показывал повышение уровня кислорода в крови, дыхание Рейчел стало ровнее, губы слегка порозовели. Врачи поздравили друг друга. Рейчел еще лежала в коме, но в медицине все относительно.
Когда они ушли, Джек просунул руки под спину Рейчел, осторожно приподнял ее и прижал к себе – ему так давно хотелось ее обнять. Он закрыл глаза, чтобы сдержать навернувшиеся на глаза слезы.
Джек не знал, сколько времени он так простоял, не слыша ничего, абсолютно ничего. Когда он открыл глаза, рядом с ним стояла улыбающаяся Кэтрин. Он осторожно опустил Рейчел на подушки.
– Стив позвонил мне и сообщил хорошие вести, – сказала Кэтрин.
Врачи думали, что наконец подействовало лечение. Джек же был уверен, что Рейчел слышала их с Дэвидом беседу и поддержала его решение. Улыбка не сходила у него с лица.
– Кэтрин, я только что похоронил свою работу.
– Что-что?
– Мы ликвидируем фирму.
– Тем лучше для вас, – сказала она. – Вы теперь сможете работать самостоятельно, когда хотите и где хотите.
– Я хотел бы работать в окрестностях Биг-Сура, но это территория Рейчел. Здесь я ей не нужен.
– Вы так думаете?
– Я не знаю, что мне думать, а Рейчел не может мне ничего сказать. Вы ее лучшая подруга. Как по-вашему, она согласилась бы попробовать еще раз?
– Попробовать – что? Снова стать мужем и женой? – осторожно спросила Кэтрин.
– Именно, – ответил
Она подняла руки вверх:
– Не мне отвечать на такой вопрос.
Кэтрин пора было возвращаться на работу. Джек позвонил своему адвокату, а потом поехал забирать девочек из школы. Когда они вернулись в больницу, Рейчел уже перевели в обычную палату. Джек еще раз поговорил с адвокатом, потом рассказал Рейчел о ликвидации фирмы, отвез девочек в Биг-Сур, приготовил обед и отправился в мастерскую.
Саманта некоторое время поработала с ним вместе, а потом пошла звонить по телефону. Джек был рад, что с ней все обошлось. Хоуп помогала ему, пока Джек не отослал ее спать. Этим вечером они обрамили шесть холстов. Двенадцать были полностью готовы. Оставалось дописать еще шесть картин.
Он выбрал холст с раскинувшей крылья белой цаплей. Ему хотелось, чтобы она взмывала в небо на фоне туманного сумерка флоридских болот.
Джеку, казалось бы, пора было привыкнуть просыпаться от телефонных звонков, но, когда телефон зазвонил во вторник на рассвете, он подскочил как ужаленный.
– Да?
– Мистер Макгилл? – прозвучал официальный голос. – Это Джэнис Пирс. Я практикантка…
– Что случилось? – перебил он ее, усаживаясь в постели.
– У Рейчел начали шевелиться пальцы. Возможно, она скоро очнется.
Девочки, слышавшие звонок, оказались рядом с Джеком прежде, чем он повесил трубку. Через пять минут они уже ехали в больницу.
Когда они вошли в палату, Рейчел лежала на левом боку, обложенная подушками. Совершенно неподвижно. Как всегда. Джек в страхе откинул длинные светлые пряди с ее лица, которое с каждым днем становилось все более изможденным.
– Привет, Рейчел. Привет, мой ангел. Нам сказали, что ты уже шевелишь пальцами. Покажи нам, как ты это делаешь.
– Привет, мам. – Хоуп встала рядом с ним. – Мы даже не позавтракали. Сразу же приехали к тебе.
– Смотрите! – воскликнула Саманта, показывая на простыню. – Нога шевельнулась.
Джек откинул простыню. Не заметив никакого движения, Джек пощекотал Рейчел ступню.
– Мама всегда от этого смеялась, – сказала Хоуп.
– Разве можно не чувствовать, когда тебя щекочут? – спросила Саманта.
– Она все еще в коме, – объяснила появившаяся в палате Кара. – Ее движения бессознательны. Они начинаются волнами, короткие периоды активности сменяются периодами покоя.
– Что нам сейчас делать? – спросил Джек. – Как нам ее расшевелить?
– Делайте то же, что обычно. Это ей помогает.
Джек отвез девочек в школу и поехал назад в Биг-Сур. Там его ждали неотложные дела.
К югу от Кармела по обе стороны от дороги тянулись зеленые поля латука и артишоков, за ними вздымались холмы. Небо начинало голубеть. Там, где дорога шла вдоль берега, обнажились пласты гранита. У скал океан был буро-зеленым, а дальше вода приобретала густой темно-синий оттенок.