Поворотный круг
Шрифт:
— Не все проверяют, — отозвался Борис. — Наши соседи тоже получили такое письмо от дочери… Вы уже написали ей ответ?
— Написали. Вчера.
— Таня где, и сейчас в больнице?
— Нет, одна медсестра забрала ее к себе домой. Пришли из комендатуры и сказали, чтобы ноги ее там не было.
— Такая малышка, а смотри, догадалась, сама пришла в больницу. Скажи ты, не заблудилась. А Люся еще боялась…
Помолчали. Задумались.
— Ну как, годится письмо для листовки? — первым нарушил тишину Анатолий.
— Годится, — сказал Борис.
— Только не надо называть никаких имен. И о Тане,
— Конечно, об этом не нужно, — согласился Анатолий. — Я думаю, такая листовка сейчас крайне необходима. У Гитлера не хватает солдат, поэтому он мобилизовал в армию всех мужчин. И даже одноглазых, хромых, стариков и подростков. Видели на станции, каких на фронт везут?.. А теперь у них в городах и селах некому работать, вот и хотят, чтоб наши люди работали. Пускай все знают, что их там ожидает, и каждый, как может, избегает вербовки.
— Об этом так и надо написать в листовке: прячьтесь от набора, не попадайтесь в руки полиции, а попадетесь — убегайте в дороге, с поездов, иначе вас ждет в Германии рабство и гибель.
— И подпишем листовку от имени подпольщиков, так, как они назывались: Молодежный партизанский отряд.
Володя Струк давно искал удобного момента, чтоб помириться с Борисом, Анатолием и Иваном и снова дружить. Ему было мучительно больно и обидно, что он вышел у них из доверия. Володя знал: ребята не сидят сложа руки… Не один раз читал листовки с красной звездочкой внизу и по почерку догадывался — некоторые из них писал Борис. Возможно, ребята были даже связаны с подпольной организацией, которую раскрыли гитлеровцы; ведь Тамара, двоюродная сестра Бориса, тоже состояла в ней.
Конечно, он виноват, очень виноват и заслужил суровое наказание. И, собственно, наказан, да еще как наказан — сколько времени не дружат ребята с ним!.. Уже можно бы и простить. Как они не могут понять, что он ничего плохого не хотел, просто ошибся! Сейчас сам удивляется: каким надо быть дураком, чтоб сказать про такое, да еще кому — придурковатому Ваське, Ваське, который лишь бы сберечь свои деньги и зажигалки, выдал полиции майора! Однако сказал же… Может, ребята обвиняют еще за то, что крикнул возле копны? Но попробуй не закричи, если берут клюку и вот-вот ткнут ею в сено, где находится дорогой тебе человек! И они бы тоже закричали… Теперь, если бы они помирились и дали ему какое-нибудь задание, никогда не подвел бы. Научен…
В последние дни Володя часто и подолгу ходил возле двора Бориса, а Борис словно и не замечал его.
И вдруг заметил… Подошел к Володе, посмотрел на него внимательно, выждал минуту и спросил:
— Кого ждешь? Или, может, просто так?
— Жду, — признался Володя. — Тебя жду.
— Ну, дождался. Что дальше?
— А что дальше, не знаю… — растерялся Володя. — Говори ты.
Борис задумался, потом стукнул себя пальцем по лбу.
— Ага! Вспомнил! Слушай, Володька, а правда то, что ты говорил? Про пионерский галстук?
— Правда. А что?
— А то, что сейчас пойдем к тебе и проверим…
— А почему ты не веришь?
— Сейчас такое время, что никто никому не верит. Война…
— Тогда пойдем.
Они направились к Володе во двор, подошли к бересту. Володя топнул ногой по сухой земле и произнес:
—
— Хорошо, — ответил Борис, — теперь неси лопату.
Молча принес Володя лопату, снял пиджачок, положил его на траву, копнул раз, второй, третий… Наконец под лопатой что-то заскрежетало, показалась фанерная коробочка. Володя схватил ее, осторожно раскрыл. В коробочке лежали, аккуратно завернутые в клеенку, галстук и серебристый железный зажим, на котором пламенел эмалевый пионерский костер.
— Ну вот, — произнес с облегчением Володя, — а ты не верил!
Борис обнял его за плечи.
— Довольно! Закопай свой галстук, еще рано его доставать, и скорее пойдем в хату, я тебе что-то скажу. Есть и для тебя работа. Только чтоб больше не было ошибок. Понял?..
Вскоре лубенцы читали новую листовку.
«Письмо из неволи» — так называлась она.
Потом начали появляться листовки, рассказывающие о положении на фронте, листовки-призывы, в которых неизвестные смельчаки призывали население бороться с оккупантами. А еще кто-то на станции повыкручивал краны в цистернах, и все горючее вытекло; кто-то бросил камень в вывеску районной управы; кто-то проколол шины и насыпал песку в радиаторы автомашин.
Вольф медленно поднялся и направился к окну, занавешенному белой шторой, позвал Бориса:
— Подойди-ка сюда!
Борис подошел.
Следователь потянул за шнур, и штора поползла вверх.
— Видишь? — следователь показал головой за окно.
Во дворе перед самым окном зловеще торчала свежевыструганная виселица. С перекладины свисала петля.
— Видишь? — тихо повторил следователь. — Это приготовлено лично для тебя… Не веришь? Подойди поближе, посмотри, вот и клеймо на столбе: «Борис Гайдай, диверсант и бандит. Каждому, кто пойдет его дорогой, будет то же самое». Так что, парень, сегодня заканчивается твой земной путь… Отправишься туда, откуда уже никто не возвращается… Сознайся наконец, назови своих руководителей, и я прикажу разобрать виселицу…
Борис посмотрел на виселицу, на фанерную доску, на которой написана большими черными буквами его фамилия, и отвернулся.
— Что же ты молчишь? Почему не спасаешь себя? — уставился на него колючим глазом Вольф. — У тех, кто тебя обманул, кто толкнул в пекло зла, жестокие души и злые сердца. Прокляни их, и я сейчас же отпущу тебя, ты выйдешь на улицу, пойдешь домой, где столько дней и ночей тебя ожидает мать… Сознайся, кто твои наставники!..
— Я все сказал, — твердо произнес Борис. — Наставников не было.
— Это твое последнее слово? Ты все обдумал?
— Все.
Белая штора ползет вниз, закрывая светлый квадрат, в котором виднеется, словно на экране, зловещий призрак смерти — виселица…
Сталинград!
Это слово гитлеровцы сначала произносили громко, весело — там их армия продвигалась вперед, брала какие-то руины, бывшие некогда жилыми зданиями и театрами, корпусами заводов и фабрик… Потом, когда огромная армия фон Паулюса застряла в тех развалинах, когда она уже не могла продвинуться ни на шаг, это слово стали произносить с тревогой. И вот под Сталинградом Красная Армия окружила армию Паулюса… Фашисты заговорили о городе над Волгой шепотом…