Повраги, или Дружба в силу обстоятельств
Шрифт:
— Все гораздо интереснее, — нечистый вильнул хвостом, снял шлем и уверенно заявил, — Мы в другом мире!
Нечеловеческое, хищное, но, несмотря на это, симпатичное лицо озарилось улыбкой. Затем бес, задрав голову, захохотал, как может хохотать только истинное Зло, приветствующее свой новый мир. Смех остановился так же резко, как начался.
— Жара-а-а-а, — протянул закованный в черные доспехи демон, и эти самые доспехи полетели в разные стороны, открывая зрителям: вначале — нагой мужской торс, потом — нагой мужской зад.
Именно так бы все было, если бы снимал те латы человек. Вместо этого
— Ой, он голый! — икнула Нинель, не зная, куда девать глаза.
— Я не голый, я пушистый! — оскорбилась нечисть.
"Чисть" скривилась. Без доспехов Зло усохло и бессовестно омолодилось. Адонису под личиной зла представлялся монстр преклонного возраста с капающей слюной и бешеными глазами, а этот бледнолицый мальчишка младше его, казалось, лет на десять. Такое положение дел выбило из колеи даже сильнее неизвестного места. В остальном — демон как демон: рога, хвост, когти и повышенная волосатость ниже пояса.
Нинель осмотрела пушистого еще раз, пришла к такому же выводу и окончательно спряталась за женихом.
Демон же на обрученных даже не смотрел, его больше интересовала окружающая их неизвестность — с гудящими проводами, тарахтящими машинами и контейнерами с мусором. Эта заминка позволила Адонису поднять свой меч из помойки и замахнуться им.
Сделав обманчиво медленное движение, рогатый очутился за спиной рыцаря, прямо перед девушкой, и с любопытством наблюдал за выражением ужаса на ее лице. Удар меча рассек мусорный бак, из которого вывалились протухшие овощи, да в нем и застрял. Бес прыснул от смеха и прошелся за спиной. Не растерявшись, Добро пошло врукопашную. Танец с уворотами вокруг опешившей девушки, один меткий удар хвоста, и Адонис полетел в мусор, знакомясь с гастрономическими пристрастиями нового мира.
— Приятного аппетита!
— Зараза! — поднялся из мусора Адонис и продолжил прерванный танец.
В демоне Адониса бесило все, даже не способность изворачиваться и нечеловеческая гибкость противника, но сильнее всего бесила не сползающая с губ насмешливая улыбка.
Еще один уклон, и вот Зло стоит на стене и дразнит Добро низко опущенным хвостом, играя, как с котенком, а котенок, не шутя, махал мечом, целясь по качающейся конечности.
— Ну что ты пристал? — ехидно спросил парень со стены, ловко попадая кончиком хвоста по лбу атакующего недруга.
— Цель моей жизни — убить тебя! Ты — враг всего живого, Зло целого мира! — с пафосом воскликнул Герой.
— А еще — славный малый!
"Славный малый" вовремя отцепил от стены когти; меч вошел в стену по самую рукоять, а бес свалился в помои, из большого мусорного контейнера остались торчать ноги и хвост. Хвост зло вилял, а когти на ногах сжимались и разжимались. Встрепанная черная голова потрясла шевелюрой, с которой сползла банановая кожура.
— Все же советую отложить великую месть, защиту невинных — или ради чего ты там борешься? — посоветовал демон, выпрыгивая из контейнера и брезгливо соскабливая с себя налипшую гадость. — Мы не дома! Мы
— Объяснись! — требовательно сложил руки Адонис, пытаясь удержать их от расправы над демоном.
— Представь себе: вот наш мир, — демон сел на асфальт, не обращая на исходящую от лика Добра агрессию, и когтем провел линию. Коготь вскопал твердую поверхность, как масло. — А вот это — другие миры, они существуют параллельно с нашим. Предположительно, мы - в одном из них.
Ведомая любопытством девушка подошла ближе и тоже нагнулась над нарисованными и подписанными линиями. Демон увлекся и даже изобразил карикатуры на них троих, бегущих из мира в мир. И, если с рисунком Нинель было все более-менее ясно — трость с косой, то рисунок Адониса живо напомнил ей гравюру «О вкусной пище» — такой же щекастый шарик на ножках. Не сдержавшись, девушка прыснула в кулачок. Но реакция ее суженого заставила спрятать лицо в ладонях, избегая показывать не приличествующую девушке ее положения широкую улыбку.
— Я не толстый!
— Тоже пушистый?
— Мускулистый, — краснея лицом и сжимая до хруста кулаки прорычал рыцарь. — В отличие от глисты.
— Рифлёной глисты, — ухмыльнулся в ответ бес, тупой стороной когтей постукивая по хорошо прописанным мышцам.
Это оказалось последней каплей. Нинель отошла, облокотилась спиной о стену и сползла, беззвучно хохоча. Демон и ее спаситель вели себя, как два петушащихся бойца, меряющихся за отхожим местом своими достоинствами. Истерика медленно сошла на нет, и девушка почувствовала на себе взгляды красных и голубых глаз: оба мужчины смотрели удивленно, не понимая, что причиной смеха являются именно они.
— Извините, — Нинель укусила кулачок, стараясь подавить новую волну непрошенного веселья. — Я перенервничала.
Адонис тут же накинулся на хвостатую нечисть с новыми претензиями:
— Да как ты смел довести мою невесту до такого состояния?! Где в этом отсталом мире найти нам лекарей и волшебников для просветления ума?!
Демон бегло осмотрел успокоившуюся Нинель, сжавшуюся от взгляда горящих красным глаз, и пожал плечами.
— А еще, где мы найдем еду, ночлег и помощь в перемещении домой? Почему-то кажется мне, будто в этом мире это не так просто.
— Ха! — Герой надменно вздернул подбородок и заявил: — Я — олицетворение Добра и света, борьбы против Зла, каждый будет рад предоставить мне любую помощь во имя великой битвы!
— Ну, давай, — скептически кивая на конец переулка, где мельтешили спешащие люди. — Иди, покажи нам светлый образ, Герой!
Адонис откинул грязно-белый плащ, распрямил плечи и направил стопы к концу переулка. Оставшиеся пришельцы из другого мира наблюдали дальнейшее: одна — с надеждой, второй — с жаждой зрелищ.
Нинель поспешила отойти подальше от пугающе дружелюбного демона, хвост которого постоянно вертелся где-то поблизости и, казалось, ждет момента вновь захватить ее в плен. И как только Адонис не побоялся оставить ее одну наедине с изувером?!
Герой другого мира вышел на улицы нашего, и уверенность покинула его с первым же окриком прохожего и толчка обратно в переулок. Люди были точно такие же: две руки, две ноги, одна голова, поэтому он надеялся на всеобщее понимание и вновь шагнул вперед.