Поврежденные товары

Шэн Л. Дж.

“Ты говоришь по собственному опыту”, - мягко говорит он, снова упираясь ногами в землю, чтобы дать нам толчок на качелях.

Послеполуденный бриз ласкает мое лицо. Я закрываю глаза, в ноздри проникает слабый аромат океана. Я не знаю, как я выжил все эти годы в Техасе. Жить рядом с океаном поистине волшебно.

– Хочу. ” Я пытаюсь проглотить комок в горле.
– Да.

– И все же ты не отпускаешь папу.

Разглаживая невидимую складку на юбке-карандаше, я говорю: “Вообще-то, я его отпускаю. Этим утром я

зарегистрировалась на веб-сайте банка спермы. Я также решил продлить срок аренды своей квартиры, поэтому я больше не буду покупать квартиру рядом с твоей. Как тебе такое предложение ”Делай, как ты проповедуешь"?"

От сочувствия в его глазах мне становится так неуютно, что я вынуждена отвести взгляд.

– Это... прискорбно. Он прочищает горло.
– Мне жаль, что у тебя ничего не вышло.

– Да. ” Я улыбаюсь.
– Я тоже.

Мы оба смотрим вперед, на оранжевые вершины гор, окружающих город.

Я снова заговариваю первым.

“Итак, что ты чувствуешь ко мне прямо сейчас? От одного до десяти. Первый - испытывать отвращение при виде тебя, а десятый - любить тебя как мать.

Он хмурится.
– От семи с половиной до восьми.

Я краснею? Такое ощущение, что я краснею. Я готовился к средней пятерке. “Ура мне. Ну что ж, готовься. Я собираюсь сбить температуру примерно до минустринадцати.

Лицо Льва каменеет. “Дикси”, - он уже упрекает меня.
– Ты снова переступил черту, не так ли?

Я вздрагиваю.

Он снова пинает землю, чтобы придать нам больше инерции.
– Что ты сделал?

– Я чувствую, что мне, возможно, придется встать и отойти на некоторое расстояние между нами, прежде чем я скажу тебе.

– О, черт. ” Он смотрит вниз. “ На тебе кроссовки. Ты никогда не носишь кроссовки. Ты же знаешь, что я могу надрать тебе задницу, если понадобится, верно?”

Неловко хихикая, я опускаю ноги на землю, встаю и подхожу к месту достаточно близко к двери во внутренний дворик.

Лев смотрит на меня с качелей, как на сумасшедшую. Наверное, так и есть. Я имею в виду, кто записывает ребенка, который ей не принадлежит, в военную школу? Против воли своего отца? Этот идиот. Приятно познакомиться.

– Я ничего не мог с собой поделать.
– Я поднимаю ладони, сдаваясь.

– Что ты сделал? Он встает. Встает прямо передо мной.

“Я...”

– Выкладывай. Еще несколько шагов в мою сторону. Я вспотел.

Он же не собирается меня убить, правда? Все Коулы - плюшевые мишки. Большие снаружи, но мягкие внутри.

“Я подал заявление в Военно-воздушную академию. Э-э, от вашего имени. Очевидно.”

Он застывает с открытым ртом.
– Что?

Я зажмуриваю глаза, готовясь к удару. “ Ты ушел. Ноутбук был там. Все было заполнено. Были допущены ошибки”.

Тишина.

Шок.

Паника.

Кислорода почти не хватает.

Я настаиваю на своем

объяснении.

“Мне жаль. Я не подумал. Я... я просто… Ты заслуживаешь эту победу. Ты это заслужил”.

– Дикси. Он растерянно моргает. “ Это даже не было… Все документы...”

Хорошая новость в том, что он кажется скорее безмолвным, чем ...кровожадным. Маленькие победы и все такое. “Я даже не закончила прикреплять все"… Я имею в виду, я не знаю, возьмут ли меня вообще”.

Затем происходит нечто замечательное. Ну, замечательное и немного тревожащее.

Лев откидывает голову назад, его плечи трясутся от ликования. Я понимаю, что он смеется, потому что испытывает облегчение. Потому что не все потеряно.

Потому что он, вероятно, сожалел о том, что не подал заявление, каждую минуту с тех пор, как отошел от своего ноутбука.

Он поднимает меня на руки и кружит, глядя на меня с огоньком в глазах. Впервые я вижу его счастливым с тех пор, как вернулась Бейли. Я улыбаюсь ему в ответ. Его улыбка рассеивается, когда мы оба вспоминаем, зачем мы здесь.

Бейли. Дин. Разбитое сердце. Верно.

Он медленно опускает меня на крыльцо.

– Спасибо тебе, - шепчет он.

– Не за что, милая. Я прижимаю ладони к его щекам, хлюпая ими, как будто он малыш.

Из дома доносится звук того, как что-то выкладывают на прилавок. Я поворачиваю голову туда, откуда он доносится, и вижу Дина, похожего на дикого хищника, который неторопливо приближается к нам.

Я инстинктивно делаю шаг назад. Лев не двигается ни на дюйм.

– Что здесь происходит? Дин переводит взгляд с нас на одного.

– Просто приударяю за Дикси, вот и все. Лев расплывается в гедонистической ухмылке и в этот момент выглядит точной копией своего отца. Блин, эти гены.

К нам подбегает Дин. Я никогда раньше не видел его таким. Настороженным. Живым. Не могу поверить, что он действительно думает, что это не невинный, полный любви момент. Что с ним не так?

– Он шутит! Я прищуриваюсь.
– Ты действительно думаешь, что я стал бы приставать к твоему сыну?

“Я не думаю, что ты замахиваешься на моего сына, но я не удивлюсь, если он замахнется на тебя, чтобы доказать свою точку зрения”.

“И какой в этом смысл?” Лев складывает свои гигантские руки на груди, забавляясь.

– Что мы с Дикси должны быть вместе, - выплевывает Дин.

“Да, я вынужден исправиться. Это совершенно не детское проявление ревности ”. В груди у Льва урчит.

Брови Дина хмурятся.
– Дикси, можно тебя на секунду?

Я смотрю на часы и хмурюсь. У меня выступление через тридцать минут. Я действительно не думала, что мой момент с Львом растянется почти на целый час.
– Вообще-то, сейчас не самое подходящее время.