Поврежденные товары

Шэн Л. Дж.

– Знаешь что? Забудь об этом. Я думаю, наше доверие друг к другу было непоправимо подорвано.

– Да? Лев прислоняется к столу. Маркс, он прекрасен. Контур его губ словно нарисован карандашом, он такой совершенный. “ И как именно я потерял твое доверие? Не говори ”Талия".

– Ты не говорил мне, что у тебя есть девушка.

“У меня нет гребаной девушки!” Он ударяет кулаком по столу, отчего все взлетает на дюйм над поверхностью.

“У меня есть девушка, с которой я занимаюсь сексом и тусуюсь. Время от времени. Она знает счет. У нас несерьезно. И действительно, какие у меня были варианты? спокойно спрашивает

он. “Сидеть и тосковать по девушке, которую я люблю, которая сказала мне не ждать ее, потому что между нами этого никогда не будет? Ты сказал, что не хочешь меня, а потом наказал за то, что я была с кем-то другим. Ты сказал, что никогда меня не забудешь, а потом уехал и порвал все связи. Ты позвонила мне посреди ночи, при смерти, но теперь не хочешь проходить тест на наркотики. И ты думаешь, я поверю, что ты вообще родственница Олд-Бейли? Ты ей в подметки не годишься. Даже гребаной отсыревшей спички нет.

Я хлопаю ладонями по столу, вставая.
– Она выглядит точь-в-точь как я!

Он тоже встает. Его высокие скулы порозовели.
– Полторы чуши.

– Да, любит! Я...

– Она. Он стучит кулаком по столу.

– Делает. Бах.

– Нет. Бах.

“Хоть немного похож на тебя”. Бах, бах, бах.

“Твоя красота не имеет себе равных. Ты всегда будешь самой красивой девушкой в каждой комнате, в каждой стране, на каждом чертовом континенте, на каждой планете. Ты - эндшпиль, Бейли, поэтому меня убивает, что ты не хочешь играть. О, и я не могу перестать думать о тебе, даже когда знаю, что мне лучше забыть о твоем существовании.

Это звучит как признание в любви, и кайф, который я получаю от его слов, ни с чем не спутаешь.

– Может быть, я действительно хочу поиграть, - выпаливаю я, задыхаясь, с другого конца стола.
– Поцелуй меня и узнаешь.

Он качает головой, выглядя грустным и немного разочарованным. “Не-а. Я бы поцеловал не своего лучшего друга. Тот человек, которым ты являешься сейчас? Чертовски сексуально, но не в моем стиле ”.

Может быть, потому, что я знаю, что он прав, это пробивает дыру прямо в моей душе.

– Ты никогда не был влюблен в меня, Лев, ” выдыхаю я. “Ты просто был сбит с толку, потому что мы всегда были вместе”.

Он твердо выдерживает мой взгляд. “ Я с каждой клеточкой твоего тела. Признай это, Бейли. Ты, блядь, все испортила. Ты погубил нас из-за своей глупой неуверенности. Мы могли бы быть счастливы. Теперь посмотри на нас.”

– Ты выглядишь счастливым, - выдавливаю я.

Он со вздохом качает головой.

Гнев овладевает моим телом. Я ударяю тыльной стороной ладони по тарелке с супом и смотрю, как он разливается по буфету. Толстая лапша расползается по дорогому дереву. Тонкий фарфор разбивается. Я несусь наверх, как истеричный малыш. Я слышу, как Лев спокойно заканчивает свою трапезу за столом, не потрудившись побежать за мной, поторговаться, извиниться.

Парень, которого я люблю, только что сказал мне, что любит меня в ответ, и все, что я чувствую, - это ярость и отчаяние.

Потому что, возможно, он прав. Возможно, я действительно все испортила из-за своей неуверенности. В глубине души я всегда знала, что не была такой красивой, обаятельной

или привлекательной, как моя старшая сестра. Такой же талантливый, как моя мать. Такой же крутой, как мой отец.

Я врываюсь в свою комнату и начинаю открывать все ящики комода, разбрасывая одежду, нижнее белье и безделушки, пока не нахожу то, что ищу.

На прошлое Рождество мне прописали несколько сильнодействующих обезболивающих. Я никогда не брал их с собой в Нью-Йорк, потому что думал, что постараюсь избавиться от этой привычки в течение семестра.

Сейчас? Теперь пришло время снять напряжение.

Я запихиваю две таблетки в горло и глотаю. Затем начинаю расхаживать.

Лев влюблен в меня. Я влюблена в него. Мы должны быть вместе. Я даже не настоящая наркоманка. Я только что провел недели, не принимая ничего, кроме низкосортных обезболивающих, черт возьми.

Мой телефон звонит на кровати, сообщая о входящем сообщении. Я беру трубку, думая, что это Лев, просит меня спуститься вниз и все обсудить.

Талия: Приветиииии. Как дела, 2?

Она мне нравится, правда, но я также воспринимаю ее существование как личное оскорбление.

Бейли: Скучно. Тебе?

Талия: Пойдем на пляж. Там вечеринка!

Бейли: Ничего не поделаешь. #HouseArrest, помнишь?

Талия: Я думала, твои родители пошли на спектакль или что-то в этом роде???

Так Лев сказал ей. Она знает, что он нянчится со мной. Теперь я полон решимости встретиться с ней на пляже, просто чтобы доказать свою точку зрения.

Бейли: Ага. Хотя твой парень не разрешает мне выходить из дома.

Талия: Если я отвлеку его на несколько минут, ты сможешь выскользнуть?

Выглянув из окна своей спальни, я решаю, что да, наверное, могла бы.

Я занималась этим четыре года, после того как Лев потерял Рози, и я каждую ночь пробиралась в его спальню. Если не считать нескольких летних лагерей вдали от дома и редких дней болезни, мы спали вместе все время, пока я учился в средней школе.

Бейли: Делай все, что в твоих силах, девочка.

Талия: ??

Через несколько секунд я слышу, как внизу звонит телефон Льва.

Он отвечает. Я могу сказать, что он в паршивом настроении, по резкому тону его голоса.

Распахнув окно, я соскальзываю с крыши и спускаюсь на землю. Какой бы звук я ни издавала, его заглушают резкие слова Льва, обращенные к Талии.

“...расстроен, если ты думаешь, что я брошу Бейли и приду встретиться с тобой на какой-нибудь домашней вечеринке. Что с тобой не так, Ти?”

Она заметает следы, заставляя его думать, что она где-то в другом месте на случай, если меня поймают. Слова Дарьи пробегают у меня по коже. Она манипулятор. Нужен человек, чтобы узнать его.

Дарья вытирала пол с другими дрянными девчонками. В хитрости ей не было равных.

“...нет, я не могу взять ее с собой. Она наркоманка. Там будет алкоголь. И наркотики. Это все равно что привести игрока в Вегас, сексуальную наркоманку в бордель, белую пьяную цыпочку в караоке—бар - верный путь к катастрофе ”.

Что бы Талия ни сказала на другом конце провода, это успокаивает его, потому что он вздыхает. “Прости. Я просто ... расстроен. Тебе весело, да?”

Мои кроссовки мягко приземляются на сочную траву лужайки перед домом моих родителей. Я разворачиваюсь и убегаю с улицы, не оглядываясь.