Повседневная суета с опасными леди-монстрами
Шрифт:
— Выпендреж! — звучит сзади завистливый голос Киры. А девушка кивает куда-то в сторону и добавляет:
— Там тебе какая-то профурсетка кричала, что горловой минет делать умеет. Сомневаюсь, что она может повторить подобное…
После такого мне даже смотреть на остальных не хочется. Киони очень неординарная и необычная девушка… Но совсем не та, кого яищу. Да она и сама это ощутила, намекнув мне на встречу в другой раз. А я вновь шагаю вперед, поглядываю на прочих монстродевушек. Но все они, несмотря на свой вид и поведение, были не той, что искал. Не знал, как это объяснить, но сердцем чувствовал, что подходящей кандидатуры в этом зале нет. Когда мы обошли
— Рик, я же вижу, что ты страдаешь. Позволь мне показать тебе еще одно Существо. Вот насчет нее я уверена во всем! Она будет тебе верна! Классно готовит! Следит за хозяйством и вообще… Ей просто надо дать шанс!
— А какой у нее дефект? Ты ведь снова хочешь засунуть мне «неликвид»? — в лоб спрашиваю, чувствуя, что вот оно! Вот, что я искал! Сердце по неизвестной мне причине отчаянно забилось, словно зная все наперед!
— Эм-м-м, — замялась куратор. — Давай пройдемся, а я все тебе расскажу с самого начала…
Глава 18
Ну заяц! Ну, погоди!
… — Ама-а! Ама-а-а! Да куда запропастилась эта несносная девчонка?! Ама-а! Ага, вот ты где!
Ловкий стремительный захват и женская, но сильная рука зрелой, но очень симпатичной девушки-крольчихи ловко цепляет за уши пискнувшую от страха и восторга маленькую девочку-кролю. Вытащив ее из кустарника, женщина принялась выговаривать мелкой:
— Я ее по всему селению ищу, а она в кустах сидит! И-ишь ты! Ама! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не отходила от братьев и сестер?!
— Но мама! — непокорно запищала кроха. — Что со мной может случиться?! У нас испокон веков все тихо на деревне! Монстрам в жизни к нам не забраться! Ну, ма-ам! Ма-а-ам!
— Ох, ладно! Шуруй, егоза!
Мать отпустила ушки мелкой, а та сразу дернула зигзагами мимо грядок и кустов, очевидно, боясь, что мать передумает и кинется в погоню. Но та лишь устало выпрямилась, рассеянно проводив ее взглядом. Вдруг кто-то почти неслышно подошел сзади и обнял ее, закрывая ей глаза.
— Угадай кто? — прозвучал над ее ухом мужской голос.
— Ох, Груберт! Кто же это еще мог бы быть кроме тебя? — рассмеялась женщина и тут же вздрогнула от неожиданности. — Ох, Груб! С-стой! Сегодня н-нельзя! Опасный день!
— Ну и что? — промурлыкал ей на вставшие торчком ушки тот же голос. — Мурёна, ты разве против появления на свет еще одной маленькой крольчишки? Или двух?
— Ах ты проказник! — выдохнула женщина-кроля и не в силах сопротивляться зову тела, нагнулась вперед, позволяя мужским рукам скользнуть ей под платье и дальше. — Ты просто ж-животное! Как так можно… М-м-м! Погоди! Дети же увидят! Пойдем в дом!
— Не увидят! — шепнул Груберт. — Они все на том краю деревни встречают бродячих артистов. Так что у нас есть как минимум час…
— Ох, Груб… А-а-ах! А-а! А-ах! Вот так! Продол-лжай!..
…Над прекрасной уютной деревенькой сияло теплое солнце. Вот уже полвека никто из монстров не тревожил этот отдельный мирок, находившийся в райской долине. Она была расположена между трех высоких гор, надежно защищенная от других враждебных рас и хищных монстров, позволяя местным жителям наслаждаться жизнью, плодиться и заниматься своей мирной деревенской жизнью. Никто даже не подозревал о том, что бродячие артисты, случайно нарушившие покой селян, на самом деле были передовым отрядом разведчиков чужого королевства. Коварный
* * *
…Мурёна уже не кричала. Сорвав голос, она могла лишь хрипеть, да из последних сил рваться из пут, не обращая внимания на окровавленные грязные лапищи солдат, похотливо сжимающих ее нежное тело. Для нее сейчас весь мир сжался до пределов одной охваченной жарким пламенем деревушки и кричащих от ужаса и боли детей… Ее детей, одних из которых насиловали прямо перед ней, а других безжалостно связывали и кидали в заготовленные клетки. Всех, кто оказал захватчикам сопротивление, давно убили, а куски их разрубленных тел отдали на съедение оркам и прирученным монстрам. Если первые никогда не гнушались вкушать людскую плоть, то монстров тоже надо было постоянно кормить и тела деревенских прекрасно подошли для утоления их вечного голода.
Мурёна уже даже не хрипела, а лишь беззвучно открывала рот, глядя, как ее еле живые дочки-кровиночки одна за другой теряют сознание от боли. Она могла лишь молиться всем богам за то, чтобы они подарили им быструю смерть… Но вынуждена была смотреть, как всех их приводят в чувство и швыряют все в те же невольничьи клетки…
Деревня уже догорала, когда к ногам пресытившегося кровью и зверствами вождя бросили ее окровавленную тушку.
— Это, стало быть, жена старосты, — хрюкнул один из орков, сплевывая прямо на неподвижное тело крольчихи. — Остальных уже, тьфу, разобрали по клетям. Показали на эту, как главную. Что прикажете, ваша мылость? В клетку ее? Или на корм тварям? Все равно не жилец.
— Нет, постой, — остановил военачальник уже наклонившегося орка. — Эй, встряхните ее и облейте. Мне надо с ней поговорить.
Но когда Мурёна пришла в сознание, то все попытки вождя выпытать какую-нибудь информацию ни к чему не привели. Впрочем, пустой взгляд матери, потерявшей все: уютный дом, верного мужа, милых детей, смысл жизни сказал ему больше, чем плотно сжатые губы. Усмехнувшись своим мыслям, вождь приказал бросить ту на съедение тварям, а подчиненным быстрее заканчивать с разграблением деревни.
— Нас никто не ждет, — сказал он позже. — Ставьте часовых и разбейте лагерь. Перед наступлением надо как следует отдохнуть. Передайте солдатам, чтобы сильно не расслаблялись с пленниками — нам еще их продать надо.
Тем не менее, до самого утра по всей долине до самого утра были слышны крики боли несчастных пленников…
Что касается Мурёны, то ее судьба оказалась далеко не предрешена. Когда солдаты бросили ее в загон монстров, те по неизвестной причине пренебрегли беззащитной крольчихой. Один из мутантов, ужасающего вида химера, состоящая из частей тел льва и паука, лишь обнюхала неподвижную женщину, да отошла. То ли существо уже достаточно сожрало дармового мяса, то ли ему не понравился запах, но легким ударом лапы оно отправило тушку Мурёны кувырком в груду испражнений и мусора, а само улеглось дрыхнуть. Ушастая же, наконец, потеряла сознание…