Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003
Шрифт:
Глава 3
Информационная
Избранные места из переписки парламентского корреспондента с американским другом (1995 год)
Письмо первое.
Привет, Пит!
Давно не писал: у нас выборная страда и полно халтуры.
Моя нынешняя жизнь не менее тяжела, чему какого-нибудь Ивана Делегатова (Ivan de'Legatoff), бьющегося за мандат. А если сей de'Legatoff расторопен и устроился на проходное место да в хороший список, то жизнь у него по сравнению со мной вообще санаторно-курортная.
Моя же скорее напоминает каторгу, хотя местами почти добровольную. С утра забегаю либо в ЦИК за последними вестями с выборных полей, либо в Думу посмотреть на уходящие думские натуры. Многие натуры, правда, уходить не собираются. Прикипели, понимаешь, за два года
Я же, после знакомства со сводками предвыборных баталий и умонастроением нынешних и перспективных депутатов, плетусь работать на благо своей газеты. Накропав определенное количество строк, получив неопределенное количество пинков от вечно недовольного начальства и залив в себя некоторое количество чего-нибудь бодрящего, бегу трудиться уже на благо собственного кармана. Я и еще целая группа «негров» пишем статейки во славу одного из оппозиционных предвыборных блоков. Мы — славим, другие специально обученные люди — размещают это в СМИ, в основном провинциальных. Там, возможно, это читают. Возможно, и не только специально обученные люди. Есть ли от подобных агиток толк — сомневаюсь. Но работа по их написанию кипит чуть ли не круглосуточно: на съемной хате — три компьютера, как только от станка отходит один «пропагандист», его тут же сменяет другой. Денег в пиар наших «крошек» (так мы ласково называем членов блока) вбухали немерено, народу, особенно в центральную часть списка, набрали вполне видного, но…
Впрочем, это не моя печаль. Деньги за славословия платят так щедро и исправно, что порою я и сам начинаю верить в достоинства превозносимых мною деятелей.
Сочинив очередные предвыборные вирши, — вчера, например, я расхваливал экономическую программу одного из участников блока, что было непросто, учитывая мои смутные представления об экономике, ненависть к любым программам и более чем скептическое отношение к клиенту, — я бреду домой. Но не отдохнуть от трудов праведных и не очень, а снова — работать. По ночам из скромного журналиста и безвестного райтера я превращаюсь в тайного аналитика и пишу записки для просвещения избирательного штаба другого блока. Так что, если использовать подаренное тобою выражение, я тяжело работаю на cash.
А блок этот, даром что близок к властям и нужды в деньгах, как ты понимаешь, не испытывает, платит и не исправно и не щедро. Потому-то, я думаю, рано или поздно и случаются революции — их порождают жадность власти и щедрость оппозиции. Это мое know how, новая формула смены власти. Дарю, пользуйся! Хотя кого вам там менять? Демократов на республиканцев и наоборот? Мы бы и разницы не заметили. Толи дело у нас — десятки предвыборных блоков, и один краше другого.
Но о нашем избирательном изобилии я напишу тебе в следующий раз. Прессуха закончилась, и нужно задать г-ну Рябову [39] пару изумительно эксклюзивных вопросов. Надо же порадовать газетное начальство.
39
Николай Тимофеевич Рябов— с 1993 по 1996 год председатель Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. В 1992–1993 годах был заместителем председателя ВС Российской Федерации, во время осеннего противостояния президента и Верховного Совета перешел на сторону Ельцина. После разгона парламента назначен главой ЦИКа. После президентских выборов 1996 года направлен послом РФ в Чешскую Республику, затем был послом РФ в Азербайджанской Республике. В настоящее время возглавляет посольство России в Молдавии.
Пока. Петя.
Москва, * октября 1995 года
Письмо второе.
Привет, Пит! Как я понял из нашего телефонного разговора, тебе заказали большую аналитическую статью про российские выборы. Аналитика — это буквально наша специальность! Хотя мои интеллектуальные способности сильно истощены неумеренной работой на кампании (к прочим халтурам добавилось участие в идейном оплодотворении некоего провинциального бизнесмена, мечтающего украсить свой все еще малиновый пиджак депутатским триколором), постараюсь изложить все,
Итак, выборы состоятся 17 декабря сего года. И ажиотажа вокруг них сильно больше, чем вокруг прошлых, 1993 года. Поучаствовать в забеге хотели аж 69 избирательных объединений и блоков. Допустили — 43, сумевших собрать и донести до Центризбиркома 200 тысяч качественных подписей в свою поддержку, что, по свеженькому (июня этого года) закону о выборах, является необходимым условием отбора. Ну и 43 (в 1993-м, как ты помнишь, было 13!) — too much [40] . Не всякая старушка — а они у нас самые прилежные избиратели, — даже вооружившись мощными очками, сумеет дочитать список до конца. А если и дочитает, вряд ли что поймет. Мы с ребятами нарисовали «образец» избирательного бюллетеня. Честное слово, самая заманчивая графа — последняя: «против всех». Потому что нормальный человек, пробившись к концу списка через социал-демократов и объединенных демократов, адвокатов и коммунальщиков, «державников» и «соотечественников», любителей пива и стабильности, защитников пенсионеров и природы, пострадавших от властей и преступности, просто коммунистов и коммунистов «За Советский Союз», — не захочет перечитывать этот прайс-лист снова.
40
Чересчур (англ.).
А ведь к эдакой простыне выдадут еще и другую — со списком одномандатников, а в ней еще десяток фамилий. Мы тут посчитали, что конкурс на каждое из 225 депутатских мест по мажоритарным округам примерно 11 человек. А по партийным спискам вдвое больше — 23.И это после того, как избиркомы срезали половину заявок и от партий и от одиночек Прямо институт кинематографии, а не парламент!
Шок от 1993 года явно прошел, и Дума признана местом вполне безопасным, во многих отношениях приятным, а при умелом употреблении — полезным.
Понятно нежелание уходить тех, кто уже заседает в Думе. Эти вкусили прелести положения — квартира казенная, проезд бесплатный, харч дешевый, ответственности никакой. А еще статус федерального министра, и хоть почет и уважение не те, а все-таки лицо неприкосновенное. И по телевизору показывают. Хотя бы и общим планом.
У нас в думской тусовке новая игра: «Яне хочу быть депутатом». Ищем тех, кто не собирается больше в Думу. Пока улов небогат. Отдельные министры и мастера сцены, которым на думских подмостках, видно, скучновато.
Но у актеров и сановников — это от пресыщенности. А прочие мечтают приобщиться. На депутатство просто-таки повальная мода. Встретил однокласснииу, выяснилось, что ее муж, полукриминальный подмосковный бизнесмен полусреднего веса, тоже баллотируется в депутаты. «Ему что, — спрашиваю, — неприкосновенность нужна?» Будущая госпожа депутатша одарила меня недобрым взглядом: «Нам статус нужен, Вова бизнес расширяет, интересы у нас!»
Ну, Вове понятно, нужен «статус», чтобы перед местной администрацией красной книжечкой махать и байки про Черномырдина, с которым он на дружеской ноге, рассказывать.
А что потерял в парламенте наш замглавного редактора? Вова-то на свои гуляет, а этот дурачок выклянчил денег у знакомого банкира (чем страшно разозлил «папу», который нашу газету финансирует) и в результате выбрал такой одномандатный округ в Москве, что может кампанию даже не вести, а деньги пропить с хорошими людьми. Я ему прямо так и сказал: «Миша, твои шансы равны нулю, Медведева [41] в Черемушках будут выбирать, пока ему самому не надоест. А кроме него там еще видный кинематографист и знатный публицист к народу пробиваются. Поищи другой округ». В ответ я услышал, что страна идет не совсем туда, а он, Миша, знает, куда ей надо. Тоже мне поводырь!
41
Имеется в виду Павел Алексеевич Медведев, депутат Государственной думы первого — четвертого созывов (то есть с 1993 года по настоящее время). С марта 1990-го по сентябрь 1993 года Медведев был народным депутатом РСФСР/РФ. Каждый раз избирался по одному и тому же одномандатному округу города Москвы.