Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Этикет
Шрифт:
С окончанием обеда не оканчиваются все обязанности гостя. Он обязан еще угощавшему его хозяину последним знаком признательности, визитом, который называют несколько неблагопристойно Visite de digestion. Визит сей имеет две цели: изъявление признательности за сделанную вам честь приглашением вас к обеду и повод тому, кого вы благодарите, возобновить оное. Мы не можем ничем приличнее заключить теорию нашу обедать в гостях, как советом читателям нашим не пропускать никогда визита de digestion.
О
Дух почтительный есть, так сказать, душа обществ: человек, имеющий сию добродетель, каждому воздает должное и так соразмеряет свои все действия, что никто оскорбляться на оные не может.
Правила же учтивости по многоразличию особ, к коим оную соблюдать должно, весьма многообразны. Пол, возраст, звание, умоначертании, время и место различные возлагают на нас обязательства. Все сии различии знать во всей точности и исполнять их самым делом есть непременный долг обращающегося в свете. Быть за столом с почтенными особами для молодого человека есть дело, достойное его примечания. Для сего особенные надобно знать правила, и так, что если от них отступишь, то признан будешь за грубого и не знающего обхождения с благовоспитанными людьми человека.
За столом сидеть должно скромно и благопристойно, не смотреть жадными глазами на кушаньи, брать оные по порядку, не выбирая лучших, и не протягивать рук к отстоящим далеко от тебя блюдам, а особливо, когда сидят возле тебя отличные достоинствами своими люди. Если случится сидеть подле женщин, надобно тебе или самому их потчевать, или просить о том своих соседей: но как хозяину предоставляется наблюдать распоряжение в угощении, то не прежде должно начинать тем и другим просить гостей, как будет сие от него позволено; все ж то должно делать с великою осторожностию и наблюдением порядка.
Правда, с тех времен, как начали у нас нравы образоваться просвещением, менее видно людей, с излишеством употребляющих напитки; однако мимоходом я скажу здесь, что сия невоздержность есть пренесносный и непростительный порок в благородном обществе: ибо человек, приведший рассудок свой в замешательство напитками, забывает все благочиние, говорит нелепости, делает наглости, беспокоен, гнусен и похож более на сумасшедшего… Коль постыдное дело человечества! Известно из истории, что лакедемоняне при воспитании старалися всегда внушать своим питомцам отвращение к пьянству; они приводили пред глаза их невольников, упоенных винами: на самом опыте показывали им те гнусности и бесчинства, которым людей подвергает сия невоздержность, и большею частию хороший в том имели успех. Так равно и мы должны надеяться, что распространяющееся ныне повсюду благовоспитание наконец вовсе искоренит болезнь сию в счастливой Европе. Но обратимся паки к правилам, кои учтивость за столом наблюдать заставляет.
Чрезвычайно хвалить поставленные на столе кушаньи, говорить много о приправах, искусстве повара и чистоте приборов есть погрешность, означающая худое воспитание. Тот же, кто дает стол, вовсе ничего не должен упоминать о хорошем своем угощении. Иначе он окажет в себе неблагопристойное тщеславие: впрочем, находится и другая крайность, коей мы также за чужим столом избегать должны: то есть не должно ничего охуждать в оном и тщеславиться тем, что для них там-то и там великолепное
Когда сидим за столом, то сколь можно, беречься должно от таких разговоров, которые могут в других произвести отвращение от пищи. Весьма много погрешит против благопристойности тот, кто в продолжение оного будет рассуждать о крови, болезнях, лекарствах, трупах, сечении оных и протч.: все таковые предметы нечувствительно рождают понятии, производящие в душе некоторое беспокойствие и отвращение от пищи. Не должно также упоминать за столом о гнусных насекомых и зверях, как то: мышах, лягушках, пауках и пр., ибо многие нежные люди их виду не терпят и боятся.
Нет никакого законного обязательства делать у себя пиршества и столы. Если кто оные дает, то дает по своей доброй воле. Итак, берегись, чтобы во время угощения не показать неудовольствия и печали, что ты понес чрез сие великий убыток. С огорчением выходят гости из того дому, где с угощением была скупость. Бережливость, употребленная не ко времени, делает бесчестие хозяину и стесняет веселие гостей. Надежнейшее средство соделать себе их благодарными есть дать им всю свободу, какая между друзьями и благовоспитанными людьми быть позволена.
Обед{4}
Куда как чудно создан свет!
Пофилософствуй — ум вскружится;
То бережешься, то обед:
Ешь три часа, а в три дня не сварится!
Грибоедов. Горе от ума
[159]
Философ вы или просто умный человек, действительный ли вы важный человек или только титулярный, бедный или богатый, разумный или чужеумный — все равно, вы должны непременно есть, но обедают только избранные.
Все другое вы можете заставить людей делать за себя, и за чужой труд и ум получать всевозможные выгоды, но есть вы должны непременно сами за себя и поплачиваться своею особою за последствия вашей еды.
Следовательно, это дело самое важное в жизни, то же самое, что заведение пружин в часах. Мне кажется, что человека ни с чем нельзя так удачно сравнить, как с часами.
Часы идут, и люди идут;
часы бьют, и люди бьют;
часы разбивают, и людей разбивают;
часы портятся, и люди портятся;
часы врут, и люди врут;
часы заводят, и людей приводят и заводят;
часы указывают течение планет и решают важнейшую математическую задачу, не имея ни мыслей, ни идей, и большая часть людей исполняют весьма важные дела точно таким же образом.