Повседневная жизнь французов при Наполеоне
Шрифт:
Ст. 4-я. Император назначает ее членов, кои не могут быть переменяемы; достоинство сие переходит к старшему сыну, по прямой линии. Число пэров не ограничено и т. д.».
Люди восторженно встречали Наполеона при его возвращении с Эльбы, но проявили пассивность в день выборов. «За» проголосовало 1,5 миллиона человек. В 1802 году одобрявших было 3 миллиона 500 тысяч!
Почему такая перемена? Французы не понимают положений имперского «Дополнительного акта». Многие еще помнят демократическую Конституцию 1793 года, о которой впоследствии нельзя было говорить. И что теперь? Наследственное пэрство! Это то, чем император ответил на невиданный энтузиазм простых людей?! В Лионе он называл их гражданами, но теперь они — снова подданные.
Как изменилась страна за годы правления Наполеона? Промышленность и сельское хозяйство сделали немалые успехи, однако есть еще «медвежьи углы», которые не скоро обретут новый облик. Один из
Может быть, писатель сгущает краски? А вот что говорит практик. «Действительно, — писал банкир Жак Лаффит, — есть несколько торговых городов и несколько провинций, которые приняли участие в промышленном подъеме нашей эпохи и в которых сосредоточены капиталы, наживаемые весьма дорогой ценой; но все остальные земли, находящиеся во власти невежества, рутины, бедности, совершенно истощены и сильно отстают от той Франции, которую можно назвать цивилизованной».
«Домоседство, неподвижность, автаркия», — замечает Бродель. Обитатели «нецивилизованной» Франции передвигались пешком. И люди в последний раз идут голосовать за Наполеона и его либеральную конституцию, подготовленную Констаном. Многим из них нужно преодолеть долгий путь, чтобы достичь избирательного участка.
Голосование было поименным, публичным и регистрируемым. «Против» осмеливаются проголосовать только 0,37% от общего числа внесенных в списки, но большинство просто не явилось на участки. В Марселе проголосовал 1% избирателей!
Армия и большинство крестьян — за императора, но многие рабочие отсиделись по домам. В столице только две тысячи рабочих голосуют «за».
«Всеми овладело уныние. Везде женщины — ваши отъявленные враги; а во Франции нельзя пренебрегать таким противником», — доносили императору из провинции.
«Пробудившись ото сна, мы не были в состоянии вновь предаться грезам, — писал в своем дневнике архитектор Пьер Фонтен. — Ничто на свете не могло вселить в нас веру в неслыханное чудо. Мы пребывали в убеждении, что наступил конец, но были вынуждены исполнять отдаваемые нам распоряжения…»
Не унывают лишь обитатели кафе «Монтансье», расположенного рядом с Пале-Роялем. Оно стало центром народного бонапартизма. Здесь стоит бюст императора, увенчанный лаврами, а люди вечерами и ночами громко поют воинственные песни о любви к вождю.
За «Марсельезой» следует «Прощальная песня», а затем какие-нибудь новые куплеты, которые тут же и сочиняют.
«Расколотили нас!»
Роялисты активно настраивали людей против императора перед плебисцитом по конституции и выборами депутатов. Они же подняли новую волну вооруженного сопротивления.
«Военные действия еще не начались, — пишет жене находившийся в Кобленце Блюхер [350] . — Это не может продлиться долго. Во Франции началась гражданская война. Они прикончат друг друга, и думаю, что нам особо нечего будет делать».
350
Письмо от 16 апреля. Блюхер Гебхард Леберехт фон (1742–1819) — князь фон Вальдштадт, прусский фельдмаршал; из древнего рода; участник многих войн; после разгрома прусской армии французами 14 октября 1806 года командовал арьергардом, сдался в плен; стал ярым поборником новой войны с Францией; участвовал в проведении реформы прусской армии; в кампаниях 1813–1815 годов против Наполеона сражался с переменным успехом; 16 июня 1815 года был разгромлен Наполеоном при Линьи, а 18 июня вовремя пришел на выручку Веллингтону, что решило исход битвы при Ватерлоо в пользу союзников.
— Если бы не было этого дела в Вандее, я бы в составе своей армии в сражении при Ватерлоо имел на тридцать тысяч солдат больше, — говорил Наполеон впоследствии.
Вождь шуанов 38-летний маркиз Луи де Ла Рошжаклен, которого Наполеон когда-то пытался привлечь на свою сторону, гибнет в сражении при Мате. Шуаны терпят одно поражение
Автор «Тетрадей ритора» по имени Бари описывает два лагеря, сложившихся в период «Ста дней». Сторонники Людовика XVIII — эмигранты, дворяне, священники, женщины, юноши, не желающие служить, «генералы, уставшие сражаться», торговцы. За императора — те, кто приобрел национальное имущество, солдаты и офицеры, «молодые люди, предназначавшие себя к военной карьере», рабочие, врачи (им «война давала работу и раненых, которых надо было лечить»).
Не Франция старых дворян и попов, но Франция обновленная, Франция-труженица, много воевавшая, приобретшая мировую славу, за последние месяцы немного отдохнувшая и едва залечившая раны, шла сражаться за свою честь и независимость.
Северная армия Наполеона — в основном солдаты с опытом. Вернувшиеся из плена ветераны жаждали отомстить своим врагам — особенно англичанам, мучившим их на галерах [351] .
Явились добровольцы. Национальная гвардия была готова защищать крепости. Моряки, таможенники, полиция — все встали в строй.
351
Держать пленных на галерах и понтонах было обычным делом и для англичан, и для испанцев. Понтоны — старые разоруженные корабли без мачт и парусов — использовались в качестве плавучих тюрем. Плохое питание, недостаток питьевой воды, теснота помещений, антисанитария, почти полное отсутствие медицинской помощи приводили к эпидемиям цинги, дизентерии, тифа и частым смертям.
Разве можно не верить в Наполеона? Потерпел ли он хотя бы одно поражение? В 1812 году армия стала жертвой жестокого холода. В 1813-м весь мир ополчился на Францию, но «дети императора» ни разу не бежали с поля боя. А 1814 год? Новые страницы славной летописи!
Капитан Куанье писал о Наполеоне: «Это был человек самый суровый и лучший из всех. Все трепетали перед ним, и все обожали его». «Я любил его всей душой, но меня охватывала дрожь, когда я разговаривал с ним».
О настроении армии говорит полковник Трефкон: «Никогда еще энтузиазм и вера в будущее у офицеров и солдат не были столь велики».
Однако император не решается опереться на молодежь. Его министры — пожилые люди, а в армии он делает ряд неудачных назначений.
Бертье умер [352] , и Наполеон делает из Сульта штабиста. Непобедимый Даву оставлен в столице, а на главные роли выдвинуты Ней и Груши [353] , не блиставшие стратегическими талантами.
Адъютантов мало. Пылкий Ла Бедуайер будет вносить путаницу. Наполеону служит 30-летний Флао де Лабиллиарди [354] , сын Талейрана. Не пахнет ли здесь изменой? Флао проявит себя с лучшей стороны, но зато к неприятелю сбежал дивизионный генерал Бурмон [355] , старый роялист и вандеец. Блюхер не оценил этой «помощи» и передал Бурмону через своего адъютанта, что считает перебежчика «собачьими отбросами».
352
Погиб при невыясненных обстоятельствах (выпал из окна или упал с балкона своего замка в Бамберге во время прохода через город союзных войск).
353
Груши (Груши де Роберто) Эммануэль Робер (1768–1848) — граф, маршал Империи (1815), пэр Франции (1815); участник войн Республики и Империи; из семьи дворян; при Второй Реставрации был изгнан из Франции и лишен звания маршала; при Луи Филиппе был признан почетным маршалом (1831), а в 1832 году ему вернули титул пэра Франции.
354
Флао де Лабиллиарди Огюст Шарль Жозеф (1785–1870) — военный и государственный деятель, участник многих войн. Адъютант Наполеона в 1813–1815 годах. Пэр Франции (1815). Дипломат, при Наполеоне III — сенатор.
355
Бурмон Луи Огюст Виктор де 1эн (1773–1846) — граф, впоследствии маршал Франции. Сражался под знаменами Конде. После 18 брюмера перешел на сторону Наполеона. Был заподозрен в участии в заговоре 1803 года, бежал в Португалию. Получил прощение Наполеона и вновь был принят на службу. В 1812 году попал в плен к русским, но был быстро освобожден.