Повседневная жизнь французов во времена религиозных войн
Шрифт:
Назначив Бриона своим заместителем в Гренобле и дав ему под начало отряд солдат, барон Адрет покинул столицу Дофине и с «местью в сердце» отправился в рейд по долине Роны. По дороге он осадил Пьерлат, обороной которого командовал граф де Сюз, один из организаторов резни в Оранже. Отважный барон сам повел солдат на штурм города. Всегда впереди всех, всегда готовый рисковать собственной жизнью, он подавал солдатам пример мужества, и именно эти качества снискали ему авторитет не только у подчиненных, но и у населения. Воодушевленные примером командира, солдаты захватили город и взломали ворота крепости. Защитники города решили капитулировать. Начались переговоры,
Из Пьерлата барон направился в Бург и взял его штурмом; следующий город, Понсент-Эспри, сам распахнул ему ворота; Болен также сдался без боя, тем не менее гарнизон его был перебит. Знаменитый капитан хотел двигаться дальше, к Авиньону, символической столице папского анклава во французском королевстве, но вынужден был отказаться от этого замысла, так как получил известие, что католики Гренобля вновь захватили власть в городе и парламент одобрил возвращение прежнего губернатора Можирона. По мнению Бриона, оставленного бароном управлять городом, но не сумевшего удержать доверенную ему власть, Гренобль был для протестантов потерян. Однако окрыленный одержанными победами барон воскликнул: «Но ведь солнце приходит к жителям Гренобля? Значит, приду к ним и я!»
По дороге Адрет оставил в Балансе и Романе верные ему гарнизоны, укрепив тем самым собственные тылы, а затем отправился в Сен-Марселен, на защиту которого встал тамошний гарнизон численностью триста человек. Взяв город, барон приказал сбросить с высокой башни всех оставшихся в живых защитников Сен-Марселена.
Рейд барона произвел на жителей Гренобля огромное впечатление, и Можирон, поняв, что оказать сопротивление он не в состоянии, решил удалиться в Савойю, чтобы оттуда направиться в Бургундию.
Брошенные на произвол судьбы жители Гренобля воззвали к чувствам барона и, похоже, сумели найти нужные слова, чтобы пробудить в нем «сострадание». Войско Адрета (шесть тысяч человек, как утверждает д'Обинье) вошло в город, но — факт весьма необычный для тех смутных времен — солдаты вели себя вполне лояльно, не грабили и не насиловали население. Вернувшись к прежним обязанностям, барон издал ордонанс, потребовавший от враждующих сторон восстановить мир и согласие, а также исправно отправлять правосудие.
Сравнивая эти его указы с прежними, можно с полным правом говорить о способности барона приспосабливаться к изменившимся обстоятельствам. На этот раз в своем послании к советникам парламента Гренобля Адрет подчеркнул, что, принимая во внимание политическую реальность, он решил продемонстрировать свое умение договариваться с населением, а также способность заставить своих солдат в точности выполнять его приказы. Агриппа д'Обинье считал, что «он хотел показать, что по собственному усмотрению может превращать солдат то в свирепых львов, то в кротких овечек».
Уладив дела в Гренобле, Адрет отправился в Лион, где назначил нового губернатора — сенешаля Валантинуа по имени Буржа. Однако его выбор не устроил жителей Лиона, и те обратились с просьбой
В городе Монбризоне, расположенном на территории современного департамента Луары, в июле 1562 года барон Адрет совершил злодеяние, которому не было равных на всем его кровавом пути по юго-востоку Франции. Несмотря на договоренность его заместителей, пообещавших в обмен на капитуляцию замка сохранить жизнь его защитникам, барон, вступив в город, отменил все достигнутые без него договоренности, и лично заставил двенадцать пленных, среди которых находился и мэр города, броситься с верхней площадки сторожевой башни. Говорят, что барон с удовольствием наблюдал за этой ужасной казнью и ободрял свои жертвы метким словцом — особенно тех, кто сумел его рассмешить. Двенадцать вынужденных самоубийц не были единственными жертвами. Всего в Форезе было убито восемьсот католиков и изнасиловано бессчетное количество женщин.
Вскоре барона вновь призвали на ратные подвиги, и он переложил заботу о сохранении завоеванных городов на плечи заместителей. В Лионе Адрет узнал, что Конде сместил его с должности наместника и передал этот пост Субизу. Однако новый наместник сумел не только не вызвать гнев барона, но и в высшей степени польстить его самолюбию. Он передал под его командование несколько превосходно вооруженных отрядов и воздал ему почести за его доблесть. Субиз даже дерзнул посоветовать Адрету в дальнейшем воевать с меньшей жестокостью. И, судя по словам Д'Обинье, барон нисколько не рассердился на Субиза и продолжал считать его «превосходным, отважным, мудрым и наидоблестнейшим среди капитанов».
Возможно, барон и затаил обиду на Конде, но он этого никогда не показывал, а впоследствии утверждал, что неприязнь он испытывал исключительно к Колиньи. Исправно откликаясь на призывы протестантов о помощи, доносившиеся со всех сторон, и прежде всего от его заместителей, оставленных им в городах провинции Конта Венэссен и долины Роны, барон Адрет вновь выступил в поход.
25 июля он прибыл в Вальреас, незадолго до того разграбленный отрядами графа де Сюза. Барон захватил город и обратил знаменитого провансальского капитана в бегство. Еще через день Адрет взял крохотный городок Тюлет. Напуганные его победоносным рейдом, итальянские наемные гарнизоны, защищавшие многие города Конта Венэссен, спешно покинули провинцию.
В это время Субиз прислал барону депешу, в которой просил его немедленно подняться вверх по Роне и встать на защиту Лиона, которому угрожал герцог Немурский, католический принц, принадлежавший к одной из ветвей Савойского дома. Барон откликнулся на призыв, но дважды потерпел поражение при Борепере. Однако будучи опытным тактиком, он сумел заставить герцога Немурского отступить во Вьенн и запереться в городских стенах, позволив тем самым Субизу доставить в Лион продовольствие и вооружение. В течение трех недель барон осаждал Немура во Вьенне, что для герцога было равносильно поражению. Не сумев победить барона на поле боя, герцог решил попытаться одержать победу другим оружием, а именно, оружием переговоров.