Повседневная жизнь королевских мушкетеров
Шрифт:
Он стал солдатом в семнадцать лет, во время Фронды. В двадцать лет, оставив войска Конде, который был готов сделать его офицером, он перешел под знамена короля и обучился инженерному делу. За шесть лет он принял участие в четырех осадах и был ранен двенадцать раз. В 1656 году, во время своей первой осады под Валансьеном, который тогда удерживали испанцы, он был серьезно ранен в ногу. Его носили на носилках везде, где требовалось его присутствие.
Постоянно находясь на передовой, он с трудом выбрал время, чтобы жениться (все подготовил его кузен), и через несколько дней после свадьбы снова выехал на фронт. В день своего сорокалетия он подсчитал, что за шесть лет был в отпуске всего три дня, и то еще украдкой, выслушав затем нотации от военного министра
Вобан изобрел стрельбу рикошетом и параллельные траншеи, внедрил использование штыка. Он всячески старался сохранить жизнь солдат и столь же гуманно относился к гражданскому населению. Находясь в Версале, он не скрывал перед королем горьких чувств, которые обуревали его при виде нищеты и разорения, сопутствовавших войнам.
Отмену королем Нантского эдикта приветствовало подавляющее большинство французов, включая Боссюэ, Расина, Лафонтена и Лабрюйера; Вобан и Сен-Симон принадлежали к меньшинству, высказавшемуся против.
Под конец жизни, будучи тяжело болен, он напечатал без позволения либеральный «Проект королевской десятины», который лично представил Людовику XIV: речь шла о едином налоге, которым облагались бы все без исключения и который следовало взимать натурой королевским уполномоченным. Весь тираж брошюры изъяли.
«О таком и мечтать было нельзя, а он так жил», – сказал о нем Лабрюйер.
Простой гасконский кадет, он приехал в Париж под именем маркиза де Пюигилема, поселился у своего родственника маршала де Грамона и поступил в одну из военных академий. Однако в скором времени он стал фаворитом Людовика XIV, который заметил его у графини де Суасон (своей тогдашней возлюбленной), назначил губернатором Берри и генерал-полковником специально созданной для него части королевских драгун. В 1669 году король пообещал Лозену должность главного смотрителя артиллерии, но хвастливый гасконец не сумел сохранить это обещание в тайне и проболтался одному придворному слуге, который не преминул донести обо всем Лувуа в надежде выслужиться перед министром. Досадуя на несдержанность своего протеже, Людовик отменил свое решение. Во время объяснения между ними Лозен сломал свою шпагу, заявив, что не желает служить королю, который не держит своего слова; тогда Людовик выбросил в окно свою трость, чтобы не ударить ею дворянина. Лозена ненадолго отправили в Бастилию, но затем вернули ко двору, назначив капитаном лейб-гвардии. В 1670 году король сделал его генерал-лейтенантом, и он командовал всеми королевскими войсками во время похода во Фландрию.
Известный сердцеед, Лозен завоевал и сердце Великой Мадемуазель, которая получила у короля разрешение выйти за него замуж Однако Людовик через три дня отменил свое решение под натиском королевы Марии Терезии и принцев крови. В результате интриг любовницы короля госпожи де Монтеспан и Лувуа Лозена снова арестовали и отправили в Пиньероль. Великая Мадемуазель добилась его освобождения ценой нескольких земельных владений, переданных ею внебрачному сыну короля, герцогу дю Мэну. Она все-таки вышла замуж за Лозена – тайно, но они постоянно ссорились и в конце концов расстались.
В 1688 году Лозен уехал в Англию играть в карты, но когда там произошла Славная революция, именно он сумел доставить жену и детей низложенного короля Якова II Стюарта в Сен-Жермен-ан-Лэ. Английская королева замолвила за него словечко перед Людовиком XIV, а король наградил орденом Подвязки. Годом позже Лозену доверили руководить экспедицией в Ирландию с целью восстановить Стюартов на троне, но она закончилась неудачей.
В 1692 году графа де Лозена сделали герцогом, а три года спустя, когда ему было шестьдесят два года, он женился на пятнадцатилетней Женевьеве Марии де Дюрмон, дочери герцога Делоржа. Лозен был желчным ворчливым стариком и до конца жизни не мог смириться
Племянник Людовика XIV, был регентом при малолетнем Людовике XV.
Юный герцог де Шартр получил образование с военным и дипломатическим уклоном, как и положено члену королевской семьи. Особое предпочтение он отдавал истории, географии, философии и точным наукам. В отличие от дяди и отца, он был плохим наездником и танцором и не любил охоту, зато знал назубок генеалогию всех знатных родов, представленных при дворе, обладал подвижным умом и большой работоспособностью.
Поскольку Франция воевала почти со всей Европой, принцу нельзя было подыскать невесту за границей; в 1688 году Людовик XIV намекнул ему, что хотел бы женить его на своей внебрачной дочери от госпожи де Монтеспан – мадемуазель де Блуа. Родители юного герцога – брат короля Филипп Орлеанский и принцесса Пфальцская – считали такой брак невозможным и возмутительным. Людовик повел себя решительно: позвал к себе племянника и объявил, что в знак своей любви хочет выдать за него свою родную дочь, на что растерявшийся герцог смог только пробормотать невнятную благодарность. Принцесса Пфальцская выразила свое неудовольствие тем, что, присев перед королем в глубоком реверансе, тотчас повернулась к нему спиной, а затем отвесила сыну пощечину при всем дворе. Брак был заключен в 1692 году и оказался несчастливым: Филипп называл свою жену «мадам Люцифер»; тем не менее у них родились восемь детей. Герцог обзавелся также несколькими внебрачными отпрысками.
Свою военную карьеру он начал в Голландии, отличившись при Монсе, Стенкеркене и Неервиндене. Герцог проявил себя хорошим офицером и снискал любовь солдат; он критиковал стратегию военачальников короля, причем его собственные военные инициативы неизменно приводили к успеху. При дворе его начали сравнивать с Великим Конде, что возбуждало ревность со стороны других принцев крови; чтобы положить этому конец, король отозвал с фронта всех принцев. Филипп воспринял это как личную обиду. Но во время неудач войны за Испанское наследство его снова призвали в армию, и он отличился под Турином в 1706 году.
Людовик XIV недолюбливал своего племянника: во-первых, тот с юных лет предавался в Париже разврату как с женщинами, так и с мужчинами, а во вторых, его нескрываемые амбиции и увлечение химией навлекли на него подозрения в том, что он был причастен к смерти дофина и его семьи.
После смерти короля герцог Орлеанский оказался старшим в роду и, естественно, стал регентом. Однако Людовик XIV в своем завещании указал состав регентского совета, поручив воспитание малолетнего Людовика XV своему побочному сыну герцогу дю Мэну. Филипп добился, что парламент не утвердил завещание и признал его единственным регентом, но за это ему пришлось вернуть парламенту право на ремонстрации, отнятое Королем-Солнце.
Регент повел политику, прямо противоположную политике Людовика XIV, стараясь завоевать симпатии народа: установил мир, поддерживал янсенистов, перестал бороться за права Стюартов на английский трон, попытался возродить экономику и восстановить финансы, установить более справедливую систему налогообложения. Но в своей личной жизни он ничего менять не пожелал и в компании «висельников» устраивал оргии в Пале-Рояле.
Когда на Францию обрушились самые разнообразные бедствия – пожары, чума в Марселе, крах финансовой системы Ла, – это приписали бесчинствам регента. Однако тот, благодаря своей неукротимой энергии и отсутствию политической оппозиции в стране, удержался и занял место главного министра при Людовике XV, питавшем к нему чувства нежной привязанности. Он рьяно принялся за дела, но тут уже начало подводить здоровье, к тому же герцог, невоздержанный во всем, сильно растолстел и порой засыпал во время заседаний совета.