Повседневная жизнь России под звон колоколов
Шрифт:
В церковь других созывает,
А сам в ней не бывает.
(
Колокол
)
Я — мертв, но живым вещаю о радости и горе, и чем больше бьешь меня, тем громче говорю о Боге. ( Колокол)
ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ
Колокола
Славится Москва невестами, колоколами да калачами.
В Москве толсто ( часто) звонят, да тонко ( редко) едят. ( Дорого.)
В Москве к заутрени звонили, а на Вологде звон слышали.
Кабы Иван Великий был маленький, а карман у меня большой, я бы его туда посадил.
У царя колокол по всей России.
Первый звон — пропадай мой сон;
другой звон — земной поклон;
третий звон — из дома вон!
Колокольный звон не молитва, а крик не беседа.
К обедне ходят по звону, а к обеду — по зову. К
вечерне в колокол — всю работу об угол.
Звонить не умею, а перестать не смею.
Пашни меньше, простору больше; избы не крыты, да звон хорош!
Звоны хвалятся по голосу, люди — по беседе.
Не поглядев в святцы, да бух в колокол. ( Звон должен соответствовать церковному дню.)
Пришло счастье, хоть в колокола звони.
Бездушен колокол, а благовестит во славу Господню.
Звон хорош, а грешника приводит в дрожь.
Дан попу колокол, хоть разбей его об угол.
Больно свято звонишь: чуть на небе не слышно!
Не пойдешь в звонари, не попадешь и в пономари.
Не в попы, так в звонари. Ограда выше колокольни.
Пономарь пьян, и колокол не тем голосом запел.
Медь дороже серебра: серебро — чертово ребро, а медь Богу служит, царю честь воздает.
Поп со двора, пономари — в колокола.
Хоть при колокольном звоне под присягу пойду. ( Присяга под колоколами — самая надежная.)
Труд — хомут, а под дугой колокольчик звенит.
Удивительная коллекция колокольчиков собрана на небольшой скромной даче Булата Окуджавы в Переделкине, недалеко от столицы. Сюда идут и идут почитатели поэта — те, кто любит поэзию Булата, кто мечтает увидеть эту творческую мастерскую, где родились многие его произведения. Здесь собираются и его друзья — Андрей Вознесенский, Зоя Богуславская, Римма Казакова, Леонид Жуховицкий, Александр Городницкий, Михаил Рощин… И каждый приносит в музей колокольчик. Хранительница музея Ольга Владимировна Окуджава рассказывает, что первый колокольчик подарила Булату Окуджаве Белла Ахмадулина со словами: «Когда суровый барин хочет позвать ленивого слугу, как быть, Булат? Вот колокольчик, ты позвони, я прибегу». Поэт был растроган и всем рассказывал эту историю. Вскоре уже гости, приезжавшие в Переделкино, входили со звоном колокольчика. Коллекция поэта пополняется после его смерти. Существуют и архивы музея — в них имена всех дарителей.
Сложилась своеобразная традиция: каждый год 27 августа в 15 часов в Переделкине отмечают День колокольчика, и вы можете приехать к поэту
А другой не менее известный поэт, народный любимец Владимир Высоцкий, тоже после смерти оказался «повенчанным» с колоколом. В Москве, на Малой Грузинской улице, на доме, где он жил и писал, — памятная доска. На ней на фоне колокола — портрет поэта и артиста. Отсюда с 1975 по 1980 год колокольным звоном звучали по всей стране его яркие песни.
…В синем небе, колокольнями проколотом, —
Медный колокол, медный колокол —
То ль возрадовался, то ли осерчал…
Купола в России кроют чистым золотом —
Чтобы чаще Господь замечал…
(«Купола», 1975)
А еще раньше Высоцкий писал:
Вот в набат забили:
Или праздник, или —
Надвигается, как встарь, чума!
Заглушая лиру,
Звон идет по миру, —
Может быть, сошел звонарь с ума!
…
Нет, звонарь не болен:
Слышно с колоколен,
Как печатает шаги судьба.
Догорают угли
Там, где были джунгли;
Тупо топчут сапоги хлеба.
…
Не во сне все это,
Это близко где-то —
Запах тленья, черный дым и гарь.
Звон все глуше: видно,
Сверху лучше видно —
Стал от ужаса седым звонарь.
Бей же, звонарь, разбуди полусонных,
Предупреди беззаботных влюбленных,
Что хорошо будет в мире сожженном
Лишь мертвецам и еще не рожденным!
(«Набат», 1971)
Может быть, перед глазами Высоцкого, когда он писал эти строки, вставали страшные страницы истории, написанные кровью невинных жертв. Были такие страницы и в XX столетии. В мемориальных комплексах, посвященных их памяти, скорбят о них печальные колокола.
…«Хатынь» — огромные, словно обожженные огнем войны буквы появляются на 54-м километре дороги Минск — Витебск. Здесь, на месте деревни, где когда-то стояли хаты, — остатки фундаментов, печные трубы и доски с именами погибших жителей каждого дома. Дети, женщины, старики, а над ними печальный колокольный звон. Камень, бронза и вечная народная память, безмерная людская скорбь.