Повседневная жизнь «русского» Китая
Шрифт:
Сама дорога — это прежде всего 1726,51 км обустроенного железнодорожного пути с 75 станциями и 112 разъездами. Этот километраж складывался из протяженности всех трех главных линий дороги и внутреннего сообщения по Харбину…
Китайская Восточная железная дорога была крупнейшим русским предприятием в Маньчжурии; она имела также самый большой в крае речной флот и лесные концессии. О масштабах и значении ее Плавных механических мастерских в Харбине говорит наличие в них таких цехов и предприятий, как паропозосборный, котельный, механический, кузнечно-литейный, вагонно-пассажирский, вагонно-товарный, электрическая станция, лесопильный
Земельный отдел КВЖД, руководимый Н. Л. Гондатти, имел завод сухой перегонки дерева… производил мебель, различные виды паркета. Десятки развитых агрономических учреждений отдела обеспечивали дорогу и предлагали населению семена, саженцы, всевозможные молочные продукты, располагали складами сельскохозяйственных машин и орудий, племенными рассадниками молочного скота, опытными полями и показательными фермами, несущими в массы русского и китайского населения края передовую агротехнику земледелия и выращивания ягодных и технических культур.
Дорога имела также службу телеграфа, автоматическую городскую телефонную сеть, мощную типографию, печатавшую литературу на пяти языках, метеорологическую станцию.
Вот что такое КВЖД».
Государство, чьи мощь и сила не могут вызвать никаких сомнений.
Империя, построенная если не на века, то, по крайней мере, на многие десятилетия.
Естественно, что в первые годы Советской власти ее невозможно было ни уничтожить, ни покорить, — здесь, в Харбине, может быть, более чем на других участках Китайско-Восточной дороги, сохранялась старая Россия со своими установлениями, привычками, идеалами служения Отечеству…
Но этот Вавилон неизбежно должен был разрушиться, прожив, исчерпав свою короткую, но бурную, ярчайшую историю…
Вавилон или — град Китеж Как написал в своей уже не раз упомянутой книге Г. В. Мелихов, этот «богоспасаемый» город, «которого не затронула ни одна война, который остается в памяти его бывших жителей — харбинцев и их потомков — городом их молодости, юности их отцов и дедов… исчезнувшим навсегда, история которого никогда более не повторится, — но и остающимся живым и сегодня…
Поэтому и в наши дни слово «Харбин» остается тем паролем, который при встрече раскрывает сердца самых разных, ранее незнакомых друг другу людей…».
Спустя несколько десятилетий бурный расцвет начнется и в Шанхае. И это будет не новая история, а продолжение той же, влекущей, горькой и прекрасной истории «русского» Китая, к повседневной жизни которого мы попытаемся прикоснуться на этих страницах, вслушиваясь в голоса людей, всматриваясь в их лица на фотографиях. Потому что нет ничего увлекательнее, чем пытаться сплести множество разрозненных, разделенных судеб воедино и в этом сплетении внезапно увидеть прекрасные и жестокие черты Лика Родины.
Да, это была продленная во времени и пространстве история дореволюционной России — любовно сберегаемая в душах, передающаяся в словах, легендах, песнях детям и внукам, родившимся уже здесь, в Китае. Потому что одним из невыраженных, по очень сильных чувств было то, о чем написала в 1928 году поэтесса Марианна Колосова, пострадавшая за патриотизм, за любовь к Родине во время японской оккупации. Она мечтала вернуться домой, но демонстративно отказалась от советского паспорта после того, как в советской прессе появились мерзкие статьи
Провели черту и сказали: граница!
А по обе стороны — живые люди.
И близким в разлуке тоскливо снится,
Что встречи не будет…
Провели черту. И стоят солдаты.
Пули в винтовке, в «нагане», в «смите»…
Отсюда кричу: «Отдайте брата!»
А с той стороны: «К сестре пустите!»
Стоят, как серые камни, молча.
Поджидают пули сестру и брата.
И над стражей чья-то жестокость волчья…
И стража не виновата.
Смертные шаги — перейти границу…
Но по обе стороны смелые люди!
Надо желать и уметь добиться…
И встреча будет!
И она состоялась. Не для всех, но для многих. Однако оказалась она, эта встреча, далеко не такой, о какой мечталось. Таким уж был Лик Родины — прекрасным и ужасающим.
Двуликий Янус — и таким увиделось лицо России…
Каждый, кто берется за перо, в конце концов, не более чем компилятор и фантазер, отвечающий на волнующие его вопросы с помощью других людей — более опытных, более мудрых. Даже если они — литературные герои.
В этой книге таких нет. Все ее герои были и есть. И это налагает особую ответственность, потому что я иду по их следам, вновь переживая их непростые судьбы. Иду, разглядывая в далекой дымке очертания Харбина, Шанхая, Тяньцзиня, вдыхая упоительные ароматы восточных курений, экзотической кухни, любуясь цветущими деревьями, кустарниками, вслушиваясь в портовый шум, забредая в узкие арочные улочки, ощущая растерянность возле огромных отелей, отдаваясь ритму бегущего вперед рикши, с азартом запоминая правила игры в маджан…
А потом… Нет! Потом придет потом, когда наступит время — отдадимся же его мерному, безучастному ходу по-детски доверчиво. Ведь только так и можно пытаться вступить в чужое прошлое, определившее твое настоящее…
Глава 2
«Руссейший облик Харбина…»
В 2002 году в Сан-Франциско в газете «Русская жизнь» была опубликована статья корреспондента газеты «Известия» Александра Кабанова «Ангел с поблекшими крыльями», посвященная сегодняшнему Харбину, «6-миллионному мегаполису с шикарными подземными дискотеками и ультрасовременными небоскребами». Рассказывая о своем путешествии по Харбину, журналист постоянно сравнивает минувшее и нынешнее. Для него город, возведенный некогда по приказу императора Николая II на маньчжурских болотах, в каком-то смысле сродни другому городу — возведенному по приказу другого императора, Петра I, на невских болотах.