Повседневная жизнь русского провинциального города в XIX веке. Пореформенный период
Шрифт:
В частности, звонари Успенского собора приговаривали про себя:
У нас денежки украли! У нас денежки украли! Украли, украли, украли!После чего вступала колокольня церкви Спаса на Торгу:
А мы знаем, да не скажем! А мы знаем, да не скажем! Не скажем, не скажем, не скажем!Своеобразный диалог складывался между колокольнями Рождественского и Богоявленского монастырей. Первый признавался:
БезВторой же успокаивал:
Един Бог без грехов! Един Бог без грехов!Иногда же диалог разыгрывался между колоколами одного монастыря. К примеру, Спасо-Яковлевская Дмитриевская обитель развлекала окружающих такой «беседой»:
— Чем, чем наш архимандрит занимается? — Чем, чем наш архимандрит занимается? — Пунш пьет, пунш пьет! Пунш пьет, пунш пьет!Церковь Николы на Подозерье вещала:
Саечники, булочники! К нам, к нам, к нам! Крендели, булки! Крендели, булки! К нам, к нам, к нам!Или же:
У Николы попы воры! Прихожане зимогоры! А народишко-то дрянь, дрянь, дрянь! А народишко-то дрянь, дрянь, дрянь!Непотребствовали звонари церкви Николы на Всполье:
Из-под бани голяком! Из-под бани голяком!Иной раз использовались детские стишки:
Зайчик белый, Куда бегал? В лес сосновый. Что там делал? Лыко драл. Куда клал? Под колоду. Кто украл?Или:
Тили-тили-тили бом, Загорелся кошкин дом. Кошка выскочила, Глаза выпучила. Бежит курица с ведром, Заливает кошкин дом. Тили-тили-тили бом.Самой же, пожалуй, безобидной из попевок было:
Какая ель, какая ель! Какие шишечки на ней!Во всяком случае, это не оскорбляло ни общественную нравственность, ни пьяницу архимандрита.
Собор и храмы — колоритные учреждения, но с монастырями не сравнить. Монастырь для города — это и центр духовный, и особенного рода развлечения (излюбленное — сидеть у дороги и смотреть на паломников), и экономическое подспорье — те же паломники должны где-то питаться и снимать жилье, сам монастырь не всегда может их обеспечить инфраструктурой в нужных количествах. Да и почетно это — когда в городе есть монастырь. Или же рядом с городом — часто монастыри располагались все-таки за городской чертой, но совсем рядом, бок о бок. Для монастырской братии соседство с городом тоже являлось преимуществом — по крайней мере в решении всевозможных хозяйственных дел.
Монастыри ставились основательно, под стать кремлям, и смотрелись, соответственно, солидно. Публицист И. Колышко писал: «Борисоглебский монастырь поражает всякого посетителя Торжка
Иными словами, не просто мужская обитель, а своего рода столица Торжка.
Братья Лукомские описывали достопримечательность города Костромы: «Ипатиевский монастырь… окружен высокими стенами: башни-бойницы, башни-дозорные, островерхие, круглые и уступчатые — придают внушительный, даже грозный вид древней обители. Но черные, лохматые кедры, пушистые лиственницы и плакучие березы вносят живописность, а выглядывающие из-за листвы их золотые главы собора вливают торжественную ясность в тот архитектурный пейзаж, который открывается перед глазами обозревателя, когда он вступит на деревянный, барочный, низенький мостик через р. Кострому. Перейдя на другой берег, поднявшись на взгорье — и, миновав одну из самых красивых башен монастыря — круглую, надо войти в ворота, построенные к приезду императрицы Екатерины Великой».
Да и по хозяйственному обустройству монастырь превосходил иной уездный город. Протоиерей отец Иоанн писал в 1911 году о женском Рождество-Богородицком монастыре (город Белгород): «К югу от монастыря через улицу вплоть до реки Везелицы находилось пустопорожнее место… В 1863 году это место было приобретено… для обители. Теперь на этом месте расположен монастырский сад с мелкой сажелкой для рыбы, заведен огород, построен конный двор с домом для заведующей этим двором и для помещения приезжающего монастырского священника, а на юго-запад от конного двора возведены постройки для приема странников, где они получают бесплатно ночлег и горячую пищу… Монастырь принадлежит к числу многолюдных обителей и своими строениями занимает площадь до пяти десятин в два почти целых квартала; сестер в этой обители до 800».
Прогулка в монастырь — прекрасное занятие, душеспасительное, увлекательное и для здоровья полезное. Вот, к примеру, описание костромичом Евгением Дюбюком маленькой домашней вылазки в Ипатиевский монастырь, которое отправил он своей жене: «Дорогая Клавочка! Вчера мы трио (я, Николай и его жинка) совершили экскурсию за город — за речку Костромку, в Ипатьевский монастырь и монастырские луга. Хорошо! Монастырь старый, стены его с бойницами и амбразурами, по углам дозорные круглые башни, внутри ограды церковки старинной архитектуры и письма. Хороша аллея: по одну сторону кедры, по другую то исполинские вязы, то старые березы, со стен чудесный вид: слева плещется Костромка, справа далеко-далеко ушли сочные луга, с кое-где мерцающими озерками, через низкую монастырскую дверку спустились на луга.
Опущусь на луга я росистые, Я упьюсь ароматом цветов… Расцветились огнем золотистым Заокраины синих лесов… Гаснут зори и бережно-ясная Ночь спускает на землю покров, Звезды в небе зажглися прекрасные, Сколько в небе горящих цветов! Коростель по соседству болотную Караульную службу несет… Прочь уходит с души мимолетное, Все неправда, что силы гнетет…Вернулись с лугов уже поздно, когда ночь нависала над городом».