Повседневный сталинизм, Фицпатрик Шейла

Повседневный сталинизм

на обложку

Фицпатрик Шейла

Шрифт:

Боязнь войны постоянно ощущалась в СССР на протяжении 1930-х гг.; эта тень омрачала видение светлого будущего. Популярная песня «Если завтра война» открыто говорит об угрозе, тот же мотив в менее явной форме снова и снова возникает в произведениях советской массовой культуры в самом различном контексте:

«Если враг нашу радость живую

Отнять захочет в упорном бою,

Тогда мы песню споем боевую

И станем грудью за Родину свою!»

(«Марш веселых ребят»);

«Когда настанет час бить врагов,

От всех границ ты их отбивай!»

(«Спортивный марш»).

Даже песня «Жить стало лучше», созданная на основе канонического высказывания Сталина, содержала упоминание об угрозе войны:

«Знай, Ворошилов, мы все начеку,

Пяди одной не уступим врагу» [17] .

Эту готовность и даже желание сражаться прекрасно отражает напечатанная в журнале «Наши достижения» фотография юных пионеров, тренирующихся на стрельбище. Подпись под снимком гласит: «Каждый помнит

сталинские слова: "Чужой земли не хотим, но..." И при этом "но" каждый крепче сжимает ружье» [18] .

О сталинском лозунге «Жить стало лучше» см. гл. 4.

НД. 1932. № 4. С. 56-57.

ГЕРОИ

Когда страна прикажет быть героем, —

У нас героем становится любой.

Марш веселых ребят (1934) [19] .

Судя по этой песне, то была эпоха героизма, когда героями становились самые обычные люди. Начало новой эры возвестил первый пятилетний план, заставивший страну совершать сверхъестественные усилия, чтобы преобразовать себя.

Героическая эпоха требовала героических личностей и подвигов и прославилась ими. Согласно ницшеанской формулировке М.Горького, советский человек стал Человеком с большой буквы (у Ницше это «сверхчеловек»). Свободный от бремени рабского сознания, воспитанного эксплуатацией и лишениями в прошлом, современный герой был «большим, дерзким, сильным». Он противопоставлял силу человеческой воли силам природы в «величественной и трагичной» борьбе. Его задачей было не только понять этот мир, но и освоить его [20] .

Mass Culture in Soviet Russia. P. 235.

Горький M. По Союзу Советов; О пьесах // Горький М. Собр. соч. в 30 т. М., 1949-1955. Т. 17. С. 190; Т. 26. С. 26, 420.

Слово «герой» в 1930-е гг. встречалось повсеместно, так называли летчиков — рекордсменов дальних перелетов, полярников, пограничников, стахановцев и всевозможных Героев Труда. Политические лидеры тоже выступали в роли героев, совершающих подвиги: в поэмах народных сказителей Ворошилов представал «сказочным богатырем» на коне, Сталин — «героем Иосифом свет Виссарионовичем». Советского героя часто именовали «богатырем», используя старинное слово из русских былин, и наделяли его теми же качествами: дерзостью, отвагой и величием духа [21] .

Miller FJ. Folklore for Stalin. Armonk, N.Y., 1990. P. 32, 56; Clark K. The Soviet Novel. History as Ritual. Chicago, 1985. P. 138; Правда. 1937. 11 нояб. С. 2; 3 дек. С. 2 (о «подвигах» «героя» Ежова). Почетное звание «Герой Труда» было учреждено правительственным указом в 1927 г. См.: Щеглов. ДС. С. 478-479.

Квинтэссенцию «богатырей» представляли собой полярники, дерзавшие мериться силами со стихией в самых неблагоприятных природных условиях, и летчики, в буквальном смысле слова отрывавшиеся от земли, чтобы совершать свои подвиги. Энтузиазм по поводу покорения Арктики начался, когда экспедиция на «Челюскине» во главе с О. Шмидтом отправилась в 1933 г. на разведку северного морского пути и застряла во льдах. Спасательная операция с участием советских летчиков продолжалась несколько недель и получила широчайшую известность. Даже дети в глухих деревушках слышали о ней и были захвачены развертывающейся драмой. По возвращении полярников и их спасителей ожидали торжественные чествования, объятия Сталина и других членов Политбюро и звание Героев Советского Союза. Несмотря на действовавший в то время мораторий на прием в партию, четверо летчиков, участвовавших в спасательной операции, стали членами коммунистической партии по специальному решению ЦК. Отто Шмидт, бородатый гигант двухметрового роста, пользовался особой любовью карикатуристов; один из них изобразил его в виде нового Петра Великого, шагающего гигантскими шагами по российским просторам [22] .

О полярниках см.: McCannon J. Red Arctic: Polar Exploration and the Myth of the North in the Soviet Union, 1932-1939. New York, 1998; Idem. Positive Heroes at the Pole: Celebrity Status, Socialist-Realist Ideals, and the Soviet Myth of the Arctic, 1932-1939 // RR. 1997. Vol. 56. № 3. О летчиках см.: Bailes K.E. Technology and Society under Lenin and Stalin. Ch. 14. О героическом мифе см.: Clark К. The Soviet Novel. P. 136-141.

Шумиха вокруг челюскинской эпопеи задавала тон весь остаток десятилетия. В заголовках первенствовали летчики-рекордсмены, дети по всему Советскому Союзу мечтали стать летчиками. Имена Михаила Бабушкина, Валерия Чкалова, Михаила Громова, Георгия Байдукова и других были в СССР известны всем (по крайней мере всем, кто читал газеты). Их называли «сталинскими орлами», «сталинскими богатырями»; Сталин и прочие представители партийного руководства делали все возможное, чтобы извлечь выгоду из их популярности. Когда летчики отправлялись в очередной дальний полет, члены Политбюро всегда оказывались тут как тут, чтобы проводить их; когда они с триумфом возвращались, Сталин и его коллеги ждали на аэродроме, желая их обнять. Сталин играл роль «отца» летчиков, и некоторые из них действительно называли его отцом. В ряде случаев, когда пилоты погибали, пытаясь установить новый рекорд, Политбюро объявляло национальный траур. В 1938 г., когда самолет Бабушкина разбился и все, находившиеся на борту, погибли, им по приказу Политбюро

были устроены государственные похороны, и урна с прахом летчиков была выставлена в зале на Красной площади, чтобы общественность могла отдать им последний долг [23] .

Пресса, тщательно контролируемая и поощряемая партийным руководством, внесла большой вклад в превращение летчиков и полярников в знаменитостей. Однако в реакции публики не может быть сомнений: эти люди получали огромное количество писем от почитателей, с ними носились, где бы они ни появлялись. Один москвич записал в своем дневнике: «Сегодня встречали на Белорусском вокзале героев полета на Северный полюс — Чкалова, Байдукова, Белякова. Платформы и площади забиты народом. Героев приветствовали очень бурно. Вся Тверская улица тоже забита. Их автомашины, отправляющиеся в Кремль, шли вдоль живого коридора» [24] . Народные баллады с особой любовью прославляли «Бороду-До-Колен» (Отто Шмидта) и оплакивали героическую гибель Чкалова и Полины Осипенко [25] .

Соловьев А.Г. Тетради красного профессора. С. 195-196 (запись в дневнике от 26 июля 1937 г.); McCannon J. Positive Heroes at the Pole. P. 359-363. О контроле ЦК см.: ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 82. Д. 51 (записка Молотову от Б. Таля, зав. отделом печати, от 7 авг. 1937 г., сообщающая о порицании, вынесенном «Известиям» за то, что они напечатали телеграмму Папанина с Северного полюса в сокращении, на последней странице). О вкладе «Известий» и их редактора Тройского в арктическую эпопею см.: Гронский И. Из прошлого... С. 127-129, 160-161.

Miller F.J. Folklore for Stalin. P. 111, 117, 121, 123, 125, 127, 129, 135-137.

В изобилии появились фильмы и пьесы об этих национальных героях. Прославлению экспедиции челюскинцев был посвящен фильм «Семеро смелых» (1936), она же легла в основу сюжета пьесы «Не сдадимся», написанной одним из участников экспедиции Сергеем Семеновым, главной темой которой был коллективный героизм перед лицом враждебных сил природы [26] . На экран вышел целый ряд фильмов о летчиках: «Летчики» (1935), «Отчизна зовет» (1936), «Повесть о героях авиации» («Крылья», 1938), «Брат героя» (1940), «Валерий Чкалов» (1941). Последний, демонстрировавшийся и в Соединенных Штатах под названием «Крылья победы», был снят по сценарию Байдукова, второго пилота покойного Чкалова [27] . Фильмы о летчиках постепенно превратились в гимны советской военной авиации, подчеркивая роль летчиков как защитников родной страны.

Она была поставлена Московским камерным театром в 1935 г. См.: ВМ. 1935. 10 нояб. С. 4.

Leyda J. Kino. A History of the Russian and Soviet Film. London, 1973. P. 358; Stites R. Russian Popular Culture. P. 87-88.

Советские подростки, когда их спрашивали о любимых героях, выделяли три «родовых» типа героев — летчики, полярники, пограничники, называли они также и отдельные имена. Молодые рабочие автозавода в 1937 г. на вопрос о своих жизненных планах точно так же отвечали, что хотели бы стать летчиками (в том числе и военными) или служить в пограничных войсках. Среди конкретных имен, названных первой группой, были имена партийных и военных лидеров (Сталин, Ворошилов, Буденный), героев гражданской войны (Чапаев и Щорс — герои популярных фильмов того периода), летчиков (Чкалов), полярников (норвежский исследователь Севера Фритьоф Нансен), ученых (Константин Циолковский, пионер ракетостроения, выдвинувший идею полетов в космос), стахановцев, шахматистов и футболистов клуба «Динамо» [28] .

См. обзоры в «Комсомольской правде»: 1937. 22 окт. С. 3; 7 нояб. С. 4 (о первой группе подробной информации нет; вторая группа состояла из 865 рабочих Московского автозавода им. Сталина). Фильмы о которых идет речь, — «Чапаев» (1934, реж. С. и Г. Васильевы) и «Щорс» (1939, реж. А. Довженко).

Павлик Морозов, легендарный пионер, донесший властям на своего отца, якобы прятавшего зерно, и затем убитый озлобленными родственниками [29] , тоже входил в 1937 г. в список героев советской молодежи. Фигура одиозная для русской интеллигенции времен заката СССР, для многих молодых людей 1930-х гг. он был настоящим героем, символизирующим юную отвагу, готовность к самопожертвованию и протест против неправедной власти, будь то власть родителей или других взрослых [30] .

Легенду о Павлике Морозове см. в отрывке «Павлик Морозов» из «Поэмы о ненависти» М.Дорошина (1933): Mass Culture in Soviet Russia. P. 153-156. О реальности, стоящей за этой легендой, см.: Дружников Ю. Вознесение Павлика Морозова. Лондон, 1988.

Примеры поступков подражателей и последователей Павлика см.: Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. С. 285-287.