Повстанец
Шрифт:
Теперь этот лидер был пойман. Повстанцы должны были на время успокоиться. Глупцы. Разве они не понимают, что своими выходками только придают сил неоамазонкам? Те уже стали более популярными. За последние годы они набрали столько последователей, что стали полноправной партией в правительстве. А это убийство нанесло удар по их оппонентам. Ужасный, сокрушительный удар.
Я подписалась на новости по этой теме и выключила экран. Из головы не выходили кадры с места преступления. Квартира Тильды в крови. Я была у нее вот только на прошлой неделе. Сидела в этой самой комнате, где нашли ее тело. Она боролась до последнего, пыталась спастись, стены и мебель хранили отпечатки этих
А он, лицемер и убийца, я видела его, разговаривала. Кто бы мог подумать? Такой воспитанный утонченный мужчина. Он мог вести беседу на любую тему, разбирался в живописи, литературе. А нам пытаются внушить будто повстанцы неотесанные мужланы, неандертальцы, дикари.
Я вдруг подумала о Ките. Вот кто идеально вписывался в образ повстанца. Полудикий, дерзкий, непокорный. Вот и в моем доме живет мужчина, о котором я толком ничего не знаю. Что мешает ему убить меня во сне? Хотя, по правде говоря, будь он повстанцем, убил бы меня еще в воскресенье, пока никого не было. А после вечеринки Мелани и ее парни вовсе не проснулись бы утром. Нет, Кит хоть и дикарь, но не мстительный убийца. Я посмеялась над своими подозрениями.
После этих новостей всегда так, начинаешь всех подозревать. Просто паранойя развивается.
Я отнесла посуду на кухню и пошла к себе. Нужно было, наконец, выспаться. От этих бессонных ночей только цвет лица портится. Утром я опять уехала на рассвете. Это был последний рабочий день и необходимо было подтянуть все за неделю. Я опять задержалась допоздна. Когда приехала сразу ушла к себе в кабинет.
Доктор Джонс наведывалась к Киту и позвонила мне на работу, чтобы сообщить, что с ним все в порядке. Рита благополучно его выхаживала. Я могла посвятить себя работе. Подруги тоже пару раз звонили и робко интересовались как у нас дела. Я рассказала им о болезни Кита, и всех замучили угрызения совести. К концу недели гостиная была завалена плюшевыми мишками, корзинами с фруктами и открытками с пожеланиями выздоравливать. Рита относила все Киту в комнату. Он дарил все ей, поэтому квартира моя особо не пострадала. Девушка благополучно оттаскивала игрушки и угощения к себе домой. Кит оставлял себе только яблоки. Так я узнала о его пищевых пристрастиях.
Закончив работу, я пошла на кухню перекусить. Пока мой ужин разогревался в печке, я решила проведать, наконец, больного. После вторника я не надоедала ему своим присутствием.
Еще в коридоре я услышала милый щебет Риты и смех Кита. Это был очень непривычный звук. Я даже не видела его улыбки, а смех казался чем-то вообще нереальным. Но он смеялся и отвечал горничной. Я заглянула в неплотно прикрытую дверь. Он учил ее играть в компьютерную игру. Я не стала мешать и вернулась на кухню. Ужин был готов. Я медленно ела, переваривая увиденное. Конечно, я почувствовала ревность, ведь я была обычной женщиной, но в то же время разум подсказывал, что это нормально. Рита ухаживала за ним все эти дни, она была веселой девушкой, способной вывести из меланхолии любого, даже Кита. И она не устраивала ему экзекуций.
Я вздохнула и убрала недоеденный ужин в переработку. В конце концов он заслужил немного радости после того, что я ему устроила. Пусть веселится в свое удовольствие.
На следующий день я запланировала встречу с подругами. Они долго уговаривали меня, и вот я нашла время, чтобы увидеться с ними. Я надела джинсы, футболку и кроссовки, радуясь, что, наконец, смогу отдохнуть от делового стиля и каблуков. Перед уходом решила все же наведаться к Киту. Он лежал на кровати с закрытыми глазами. Я хотела уже уйти,
– Привет, – я вошла и встала в ногах кровати.
– Привет, – он уже не лежал под одеялом как больной. На нем были свободные домашние штаны из заказанного мной гардероба.
– Тебе лучше? – спросила я, глядя на него. Он тоже смотрел на меня. Конечно, презрения поубавилось, но он, безусловно, по-прежнему ненавидел меня, хотя и смирился с тем, что придется подчиняться.
– Да, – ответил он настороженно, словно ожидал, что я опять начну его отчитывать.
– Я ухожу, – произнесла я после паузы. Я вдруг поняла, что мне абсолютно не о чем с ним разговаривать. – Вернусь поздно. Ты не скучаешь тут?
– Нет, – опять односложно ответил он.
– Что ж, хорошо, – я вышла.
Весь этот нелепый разговор почему-то меня расстроил. Я молча спустилась в гараж и поехала на встречу. Он был холоден со мной, я его пугала. Хотя чего я хотела после всего. Теперь он уж точно никогда не захочет меня, даже если перестанет ненавидеть. Его безразличие было для меня невыносимым. Я всерьез задумалась, почему. Неужели я могла полюбить его? За какую-то неделю, из которой толком общалась с ним раза три, и то в двух случаях разговор оканчивался очень плохо.
У меня была еще неделя на размышления. Я чувствовала, что не смогу жить с ним рядом, зная о его безразличии, но и отдавать его не хотелось. Только при одной мысли, что он опять вернется в ту дыру или попадет в руки такой же негодяйки как я, становилось не по себе. Хотелось сделать его счастливым, дать возможность жить нормальной, полноценной жизнью. Возможно, желание это было продиктовано чувством вины, особенно после того, как миссис Джонс открыла мне глаза на некоторые вещи.
Надеялась только на то, что подруги помогут развеяться. Конечно, поначалу и они были немного скованы, еще помня понедельник, но, когда я сказала, что Киту уже лучше, они немного развеселились. Потом мы поехали к Анжелине, пообедали у нее и отправились в ночной клуб. Ритмичная музыка и танцы окончательно избавили меня от тягостных мыслей. Казалось, вечер выдался удачный, но я рано порадовалась. Неожиданно, как из-под земли, передо мной появилась Кайла. Она была все также прекрасна, даже еще лучше. Каскад струящихся темных локонов, обтягивающее коротенькое платье цвета спелой вишни, пьянящий запах ее дорогих духов, все это в один миг обрушилось на меня. Меня, ослабленную душевными терзаниями, одинокую, безумно тоскующую по теплу и ласке.
– Добрый вечер, – промурлыкала она, обняв меня за талию. Мы были на танцполе в полумраке, среди толпы людей. Кайла была выше меня ростом, так что ее полноватые губки оказались на уровне моих глаз. Они медленно растянулись в улыбке, обнажив ряд белоснежных зубов.
– Привет, – ответила я, не теряя самообладания, и тоже положила руки на ее талию.
– Выглядишь отлично, – продолжала она, склонившись к моему уху. Музыка была громкой и по-другому я бы просто не услышала.
– Ты тоже, – улыбнулась я.
– Я видела вас, – сказала она, грациозно двигаясь под музыку. – Ты без кавалера. Что с Мафусаилом, так его, кажется, зовут?
Она хихикнула, взглянув мне в глаза.
– Да, я одна, – улыбнулась я, – но тогда я немного ошиблась. Его зовут Кит.
Что бы там ни было, я определенно что-то испытывала к этому дикарю. Только одно упоминание его имени словно протрезвило меня, и чары Кайлы немного отпустили. Я вспомнила наш ужин в ресторане, как Кит удивился, услышав имя, которым я его окрестила. Я улыбнулась.