Повязанные кровью

Горохов Александр

– Куда пробьешься?

– На мировой подиум.
– она произнесла не свои, где-то подслушанные слова.

– А что это значит?
– спросил Денис.

– Это значит, что через месяц-другой меня будут возить в белом "кадиллаке", а ты, в лучшем случае, будешь удостоин чести открывать мне дверцу автомобиля.

– Тебе будет приятно видеть меня в холуях?

– Нет.
– резко ответила она.
– Хотя разве сейчас у вас с Фаридом здесь не холуйская работа?

Она все время держала себя в наигранной манере - это Денис чувствовал. Все время

говорила даже не своим голосом - но он мог ошибаться, четыре года назад она была всего лишь взбаламошной девчонкой, неизвестно как и для неё утекло это время, поскольку как бы ни был строг татарин-папа Булат Аббасович Хомятов, как бы не наставлял на путь истинный её брат Фарид - но девчонка двинулась своей женской дорогой в самостоятельном направление, что видно было без всякого микроскопа.

Они не успели допить кофе, как в зал влетел Фарид и обрадованно выкрикнул.

– Вот вы где! Чего расселись, босс ждет! Он у моего кунака всю арматуру деревенскую купил! Дверные ручки, люстры! Пошли!

– Идите.
– сказал Денис.
– Я тут не при чем.

– Может быть и не при чем, но босс тебя зовет.
– на полтона ниже, но весьма внушительно сказал Фарид.

Тарасов, при их появление в кабинете встал из-за стола, уставился на Аду и почти пропел.

– И эту даму вы предлагаете мне в секретари?

– Да, - смущенно сказал Фарид.

– Крыша у вас поехала! Да у меня в приемной базар-вокзал начнется! Все линии связи будут круглосуточно забиты! Секретарша , понятно, желательна посимпатичней, это вывеска фирмы. Но не до такой же степени, мальчики и девочки!

– Я вам не нравлюсь?
– наивно спросила Ада.

Денис видел, как чертова девчонка хлопнула длинными ресницами ярких глазищ, изобразила растерянность девочки пятого класса средней школы, якобы огорчилась до того, что на левый глаз навернулась слеза, но Тарасов тоже был не лыком шит и засмеялся.

– Детка! Ты - царица-императрица! Фирма возьмет тебя под свое отеческое крыло, только надо подумать в каком качестве. Сейчас мы этот вопрос решим, но мне надо сказать Денису Владленовичу несколько секретных слов производственного содержания.

Он кивнул Денису и прошел в свою спальню, Денис - следом и прикрыл за собой дверь.

Улыбка разом соскользнула с лица Тарасова, он сказал тихо.

– Правофланговый... Мой эксперт-сапер сказал, что это весьма серьезная бомба. Он определил её - "фосфорной бомбой" Упаковка кустарная, а внутри вполне профессиональная, заводская начинка. Он высказал предположение и убеждение, что нечто вроде того американские командос использовали во время войны во Вьетнаме.

– Это должно нас успокоить?
– спросил Денис.

– Нет. Это должно повысить нашу бдительность... Я не могу придумать ничего умней, как нанять телохранителей, хотя один Бог знает, как мне не хочется этого делать. Ведь от них никакого толку.

– Вам решать, Валерий Дмитриевич.

– Решу. У тебя есть какие-нибудь успехи в поисках крысы?

– Нет... Хвалится нечем.

– Копай, Денис, копай! Если мы не поторопимся, то она, крыса, нас сожрет в

этом уж будь уверен.

Тарасов весело глянул на него.

– А эта девчушка - она на кого сейчас играет? На меня или на тебя? Она же тут цирк собирается устроить!

Денис пожал плечами и не ответил, а по возвращению в кабинет убедился, что Тарасов оказался прав.

Теперь Ада изображала из себя холодную, сдержанную даму. В изящной позе при слегка переплетенных ногах сидела в кресле, встретила Тарасова ледяным взгялядом, а брат её, изрядно растерянный простак - топтался возле кресла явно потеряв командные высоты в общение с сеткой.

И Тарасов сразу понял правила предлагаемой игры. Сел в кресло и сказал по деловому, строго.

– К выполнению каких служебных обязанностей вы прошли обучение , Ада Булатовна?

– Могу работать дворником.
– тут же прозвучал четкий ответ.
– Более я ничему не училась - Вакансии на эту должность нет.

– Уборщицы?

– Уже трудятся старушки.

– Я заканчиваю автошколу...

– Вожу машину сам.

– Какие у вас будут предложения?

– Предложение будет такое. Насколько я понимаю, вы намерены принять участие в конкурсе фото-моделей, имеющем место быть в дни празднования юбилея Москвы. Я не ошибаюсь?

– Нет.

– Отлично. Тогда фирма берет на себя материальную, финансовую и моральную ответственность за помощь вам в этом начинание. Если мы найдем согласие, то при соблюдение некоторых условий подпишем соответствующий договор.

– Мы найдем согласие.

Игра продолжалась и оба умудрялись даже не улыбаться, а Денис и Фарид представляли из себя декорацию в лучшем случае.

– Не торопитесь. Условие первое, но не важнейшее. Победите вы на конкурсе или нет, в любых случаях вы не подписываете никаких договоров, не даете никому никаких обещаний, не отправляетесь в соблазнительные заграничные турне без согласия фирмы, что будет зафиксировано юридически.

– Принято.

– Условие последнее и главнейшее. Договор вступает в юридическую силу после того... После того, как я побеседую с вашим батюшкой и вашей матушкой.

Игра кончилась и сорвавшаяся актриса завопила.

– Мне семнадцать с половиной лет! У меня паспорт есть и я свободный человек, в свободной стране!

– Это нам с вами только кажется, Ада Булатовна.
– спокойно возразил Тарасов.
– Я не свободен от бизнеса своей фирмы, от обязательств перед друзьями, от прошлого своей жизни, но объяснять вам все это сейчас не время. Предъявите на переговоры своих родителей.

– Фарид?!
– закричала она, поворачиваясь к нему, брат смущенно почесал в затылке и сказал.

– Родители наши, Валерий Дмитриевич люди старого закала... Но ведь эта задрыга все равно все сделает по своему!

– Без согласия с родителями я ни в какие договорные отношения вступать не буду.
– уже безо всякой игры категорически сказал Тарасов. Что такое эти конкурсы моделей я знаю достаточно хорошо.

Ада встала и приняла позу отдаленно напоминающую стойку боксера на ринге. только поизящней.