Пой, молись, люби
Шрифт:
— Может быть, и никогда…
— Дорогая, он недостоин тебя.
— А ты достоин? Должно быть, ты получил удовольствие, впервые за всю свою жизнь разыграв добренького шефа! — воскликнула Эва. — Все это было одно притворство, и ничего настоящего!
— Я сочувствовал тебе.
— Не верю! — отрезала Эва, и на ее глазах выступили слезы. — Как ты, наверное, радовался, когда все вышло по-твоему! Я даже вернулась на работу, чтобы облегчить тебе дело… напилась и упала тебе в руки, как перезрелая слива. — Ее дрожащий голос
У здания аэровокзала она с трудом выбралась из лимузина, изо всех сил сдерживая слезы. Ей, никогда раньше не плакавшей, хотелось броситься ничком на землю и зарыдать! Когда Зак попробовал взять ее за руку, она отшатнулась, осознав, что, помимо желания заплакать, ей хочется наброситься на него с кулаками. Никогда прежде ей не приходилось испытывать такой ярости.
Как только собственный самолет Сфаэлоса оторвался от земли, Эва отстегнула ремни и направилась в хвостовой салон. Зак с мрачным лицом последовал за ней.
— Нам надо поговорить.
— Трой тоже просил меня об этом, тут-то мне бы и послушать его, правда? — бросила ему Эва в отчаянии. — Может, он уже тогда подозревал? Может, мы могли бы догадаться, что тут не обошлось без провокации!
— Уже немного поздно… Мы муж и жена.
— Это уж точно не входило в твои первоначальные планы, — сказала Эва с горечью. В голове у нее гудело, казалось, та вот-вот лопнет. — Ты собирался захватить меня врасплох и уговорить лечь с тобой в постель… но я и тут помогла тебе, да? Это я затащила тебя туда!
— Эва, не надо… Все было не так.
— Я знаю, как все было, я присутствовала при этом! — истерично выкрикнула она. — Ты был готов разрушить мою будущую жизнь с человеком, которого я любила, ради жалкой интрижки! А если бы я оказалась настолько глупа и согласилась, то оказалась бы сейчас обладательницей букета из двадцати четырех роз и бриллиантового браслета. Еще одна отставная любовница Зака Сфаэлоса, еще один объект для насмешек бульварной прессы.
— Я предложил тебе стать моей женой.
Зак скрипнул зубами, его высокие скулы покрылись пятнами.
— Ох, какая я счастливица! Выиграла в лотерею настоящего героя. Ты обманул и предал меня, а жениться предложил потому, что до тебя дошло наконец в твоем безграничном эгоизме, что только так ты сможешь меня получить.
— Если уж мы опустились до подобного разговора, — произнес, сверкнув глазами, Зак, — я хочу напомнить, что уже имел это исключительное удовольствие к тому моменту, когда делал тебе предложение.
Эва побледнела и резко отпрянула от него: желание нанести ответный удар прямо-таки жгло ее изнутри.
— Что ж, на этот раз ты заключил не особенно выгодную сделку! Ты получил жену, которая до сих пор влюблена в другого! Значит, можно считать, что мы в расчете, — едко проговорила она, мстя за оскорбленную гордость.
Но ответом
Как мог Зак поступить с ней подобным образом? Как мог с таким хладнокровием признаться в низком, непозволительном вмешательстве в ее жизнь? Разве он не понял, что это вдребезги разбило хрупкий фундамент их отношений? И в душе у нее не осталось ничего, кроме ненависти и горького раскаяния.
6
Эва постепенно выплывала из сна, разбуженная непривычными звуками. Где-то рядом раздались быстрые, уверенные шаги, мелодично звякнул фарфор, затем послышался шум раздвигаемой портьеры. Солнечный луч упал на ее сонное лицо, и она открыла глаза.
— Доброе утро, — по-гречески произнесла пожилая женщина и с улыбкой протянула ей атласный пеньюар.
Эва резко села, и женщина проворно взбила подушки за ее спиной и опустила рядом поднос.
Греция… Она была в Греции, на чудесной белоснежной вилле, которой семья Сфаэлос владела уже много десятилетий.
Они приехали накануне поздней ночью. Ужинать Эва отказалась, и ее проводили в эту богато обставленную комнату. Она чувствовала себя такой измученной, что едва обратила внимание на окружавшую ее сказочную роскошь.
Сейчас, посмотрев на часы, Эва с изумлением поняла, что проспала все утро.
Когда хлопотавшая вокруг нее экономка София бросила любопытный взгляд живых черных глаз на несмятую белоснежную подушку рядом с ее, Эва вспомнила, что эта ночь должна была стать ее первой брачной ночью, и ее щеки заметно порозовели от смущения. Было абсолютно очевидно, что ночь она провела в одиночестве. Но с какой стати краснеть из-за этого, сердито спросила она себя.
Тем не менее Эва почему-то ожидала, проснувшись, увидеть рядом мужа. Когда она поняла это, то рассердилась на себя еще сильнее. Надо радоваться, что Зак понял, что теперь ничто не заставит ее лечь с ним в постель!
С того момента как самолет приземлился, Эва скупо роняла слова сквозь зубы, держалась с подчеркнутой враждебностью в ответ на его предупредительную вежливость. Но почему же, вспоминая об этом, она испытывала сейчас странную неловкость?
Однако горькие раздумья не помешали ей съесть до последнего кусочка восхитительный завтрак и, отставив поднос в сторону, выпрыгнуть из постели. Из окна открывалось изумительное зрелище. Всюду, насколько хватало глаз, виднелись серебристые оливковые рощи, и на горизонте искрилась на солнце вода залива Термаикос. Залюбовавшись великолепной картиной, Эва с трудом оторвалась от окна.