Пой, пока есть время!
Шрифт:
– До базара подбросишь, мамаша? – деловито поинтересовался Гектор.
– А чем платить будешь? – строго спросила дама. – Я могу кого другого взять, повыгоднее.
– И много ты тут других видишь? – не растерялся мой попутчик. – А я тебе помогу товар выгрузить и по прилавкам разложить. Парнишка-то твой вон хилый какой. Болеет он у тебя что ли? От него помощь невеликая.
– Разумно, – одобрительно крякнула возница, – ладно, садитесь. А деваха твоя пусть
– Что-то дорого берете, красавица, – возмутился Гектор, – чуть ли не в рабство нас получить хотите. Тут ехать всего ничего.
– А вам обратно-то не надо? – торговка явно была не промах. – А то может и переночевать негде, так я и приютить могу. Тебя особенно, милашка.
Гектор посмотрел на меня нерешительно.
– Хорошо, я помогу в торговле, – согласилась я. А чего спорить? Один день на ярмарке постараюсь вынести.
Мы погрузились рядом с пареньком, который даже не проснулся, и наш немудреный экипаж неспешно тронулся. Хозяйку всего этого великолепия звали Пассифлора. Очень неожиданное имя! Я не удержалась и сказала об этом Гектору, когда мы разгружали повозки. Мне доставались коробки полегче, но все равно. Парнишка, сын Пассифлоры, проснулся уже когда она дала ему подзатыльник и за шкирку стащила на землю. Мы даже не знали, как его зовут.
– А у меня бабушку вроде Флора звали, – поделился Гектор, – она тоже торговлей занималась.
– Погоди, – я замерла с коробкой прошлогодней свеклы в руках, – а ты никогда ее не видел?
– Нет, я ж говорил, мать сбежала от отца, ну и от его семейки тоже, получается.
– А с отцом ты тоже лично не знаком? Имя его хотя бы знаешь?
– Августин! – неожиданно раздалось над моим ухом зычное. – Сонная ты муха! Того и гляди вырубишься на мешке с картошкой! И за что мне наказание такое? Никакой помощи от этого задохлика.
– Надо же! – удивился Гектор. – Отца моего как раз Августином и зовут.
Я внимательно присмотрелась к пареньку. На вид ему было лет 15 -16. Он уже не спал, и я хорошо смогла разглядеть его глаза. В точности такие, как у Гектора. По его рассказам представлялся папаша в виде громилы с тяжелой челюстью, а никак не сонный заморыш. Но я была вполне уверена, что имеющийся у нас сейчас Августин – именно тот человек, которого пытается найти мой безбашенный случайный похититель.
ГЛАВА 13. Ярмарка
– Даже не думай! – прошептал Гектор, проследив за моим взглядом.
– Да точно! – ответила я таким же громким шепотом. – Ты только посмотри на него!
Августин
– Мадам Пассифлора, – обратилась я к хозяйке, – не могли бы вы сказать фамилию вашего рода? Я бы хотела, когда вернусь к себе, рассказать, какая отличная у вас… петрушка.
В моих руках как раз была вязанка этой травы. Слегка пожухлой, но ароматной. Флора зарделась, тщеславия ей не занимать. И благосклонно ответила:
– Циннамон. Запиши себе, милочка, чтобы не забыть. А сейчас – марш за прилавок. Народ пошел как раз, на твое смазливое личико и музыкальный голосок клюнуть должны, что карась на майского жука.
Я пошла к своему новому рабочему месту, посмотрев украдкой на Гектора. Тот стоял, как вкопанный, ошарашенно переводя взгляд с Пассифлоры Циннамон на ее отпрыска. Вероятно, дружок услышал и свою фамилию.
Вероятно, если ты обычная выпускница хорошей академии, необходимость впаривать редиску и морковку скучающим покупателям будет в тягость. Но я – девушка, которая много лет не могла лишнего слова сказать, а уж тем более спеть, не опасаясь последствий. И вдруг дорвалась до безлимитного общения! Осознав это, я с энтузиазмом предлагала проходящим мимо людям купить товар у семейки Циннамон (Гектор каждый раз вздрагивал при звуке этого родового имени), а вскоре и вовсе принялась сочинять простенькие куплеты, посвященные чернильным баклажанам, круглощеким тыквам и румяным помидорам. Покупатели были в восторге, потому что пою я впрямь отменно. А потом ко мне притянулся и Августин. Я заметила это не сразу. Сначала мне показалось, что паренек опять уснул, но постепенно до меня дошло, что глаза в этом случае должны быть закрыты. Августин же смотрел на меня с восторгом и даже вроде как не дыша. Когда он понял, что я его заметила, то смутился. И даже покраснел. Как странно для домашнего абьюзера, которым его описал Гектор.
– Извините, сударыня. Вы так чудесно поете, у меня душа замирает.
Нет, что-то в истории Гектора не так! Опять он мне соврал. Во-первых, Августин поехал на ярмарку не с отцом, как он рассказывал, а с матерью. И по обрывкам фраз Пассифлоры я поняла, что сына она воспитывает одна. Во-вторых… ну понятно, что во-вторых!
– Любите все прекрасное, Августин? – поинтересовалась я светским тоном.
– Да, очень! – его светлые глаза засияли. – Как бы я хотел вас пригласить в какое-нибудь интересное и культурное место. Например, в цирк. К нам он завтра приезжает.
Конец ознакомительного фрагмента.